Путь тьмы - [38]

— Могучий, у меня есть еще один вопрос. В городе точно должны были находиться лазутчики Ордена. Они не присылали никаких сообщений?

— Нет, — развел руками бородатый толстяк.

— Значит, предположим худшее — их раскрыли, а мы не сможем точно узнать, сколько в городе солдат и чародеев. — У генерала не хватило смелости сказать «некромантов» при высоком сыне, поэтому он решил использовать академика. — Могучий Гирн, сколько у врагов может быть обученных магов?

— Около двух десятков закончивших исиринатийскую Академию, но, может, есть кто-то еще, — не подкачал колдун. — Император вел тайные дела с Раденией, а кроме того, кто знает, что еще он сумел спрятать…

— На что ты намекаешь, глубокоуважаемый Гирн? — убийственно спокойным тоном произнес высокий сын.

— На это самое. Я не знаю, насколько хорошо Орден справлялся со своими обязанностями. Все эти годы вас больше интересовала борьба за власть, чем дела Империи. Результат мы видим — император каким-то образом сумел договориться с дварфами, подготовил армию и обучил чародеев. Кто знает, что он еще успел натворить? А что, если откопал где-нибудь пару книг по магии смерти? Времени ведь у него было предостаточно.

Этит не изменился в лице, но в палатке стало заметно свежее, а командиры сочли за благо отодвинуться от разгневанного чародея.

— Орден. Всегда. Выполняет. Свои. Обязанности, — произнес жрец, чеканя каждое слово. — Тебе. Ясно?

— Раз ты так говоришь, — презрительным тоном ответил маг, — то будем считать, что у врага не больше двух дюжин магов, причем почти все они должны сидеть по городам.

Бирт мысленно умножил эту цифру на два. Не очень хорошо, но жить можно. Вряд ли Шахрион выделил в лесные отряды больше трех-четырех чародеев. Скорее всего, на один отряд приходится один колдун.

— Благороднейший Китит, точно ли ты не отказался от мести? — задал вопрос Бирт.

— Так же точно, как и то, что недоделанный император ответит мне за все!

Ну и дурак!

— Хорошо, я понимаю твою ярость и не могу приказать тебе остаться в осадном лагере. Прошу лишь о двух вещах. Во-первых, возьми с собой хотя бы пятерых чародеев стихий.

Ошарашенный Китит вылупился на своего командира, пытаясь понять, почему тот вдруг пошел на попятный.

— О чем ты еще просишь, — он выделил это слово, — генерал?

— Потрать на поиски врага не больше семи дней, дольше откладывать штурм нельзя, это огорчит его величество.

Упоминание веноценосца помогло — бушующий смерч немного сбавил обороты.

— Я посмотрю, что можно сделать. А вы пока готовьте лестницы и башни для стен. — Напыщенный индюк гордо приосанился и, отодвинув одного из тысячников плечом, направился к выходу. Перед самым пологом он остановился и обернулся. — Желаю вам удачи в осаде, я же отправляюсь на войну.

— Все свободны, — устало махнул рукой Бирт. — Цард, ты задержись на минутку.

— Что ты хочешь мне поручить? — деловито осведомился гвардеец, когда палатка опустела.

— Выбери людей, несколько отрядов по полусотне всадников, из тех, кого не жалко. Они должны отправиться по всем дальним гарнизонам с приказом вернуться и усилить оборону тракта. Если, конечно, будет кого возвращать.

— Отказываешься от контроля над страной?

— Будь Цитадель более простой целью, я не посмел бы ослушаться приказа его величества, но сейчас мы не можем себе позволить распылять силы. Жалею, что не сумел переспорить орденца.

— Лишь дураки ругаются с магами света. Сам венценосец опасается сынов.

Тут он не кривил душой, с Орденом приходилось считаться даже сильнейшим.

— Так найдешь людей? — Царду Бирт не приказывал, он слишком уважал его для этого.

— Конечно, найду, у нас в лагере много всякого бесполезного мусора ошивается. Я бы сделал это, даже без твоей команды, — осклабился гвардеец. — И не унывай ты так, прорвемся.

Генерал слабо улыбнулся.

— Попробуй тут веселиться, когда такое происходит… Проклятый император, чтоб его забрала Мать…я еще никогда не сталкивался с подобными противниками.

— Умен подлец, — согласился друг, — ну да мы тоже не с дерева слезли, тоже кое-что умеем, война только началась.

* * *

Птица лавировала меж раскидистых еловых лап, время от времени усаживаясь на одной из них для того, чтобы потоптаться, клюнуть изумрудную иглу и перелететь на соседнюю ветку. Она безбоязненно наблюдала за людьми, медленно бредущими между деревьев. Они шли широкой цепью, прочесывая лес. Конных было на удивление мало — несколько сотен всадников, осторожно правящих своих скакунов по узкой лесной дороге.

Оно и понятно — чуть не туда ступит копыто, и считай, что остался без лошади. Вот и пришлось благородным исиринатийцам спешиться, словно каким-то простолюдинам и месить грязь на своих двоих.

Впрочем, простолюдинов тоже хватало — разведчики и первая линия состояла из них.

Наверное, будь птица жива, она бы поспешила убраться подальше от такого количества людей с недобрыми намерениями пришедших под покров вековых вечнозеленых гигантов, но хладный труп, направляемый чужой волей не мог решать ровным счетом ничего.

«А часто ли живые могут отвечать за себя, не повинуясь кому или чему-либо»? — подумал Шахрион, направляя птицу на соседнюю ветку. Вид сверху был не ахти, но, все же, позволял составить общее представление о количестве поросят, у которых хватило дурости лезть в дебри.