Путь тьмы 2 - [5]

Император отчаянно нуждался в весе и влиянии благороднейшего Арлиана, в силе его полков — а тот мог выставить на поле боя до двадцати тысяч человек — и, конечно же, в его золоте.

Одну вещь Черный Властелин усвоил очень давно: денег никогда не бывает слишком много. Даже если твоя казна трещит от набитых сундуков, составленных один на другой в три ряда, лучше пристрой сарайчик, чтобы складывать туда новые поступления. Сегодняшнее изобилие с легкостью превратится в завтрашнюю нужду, но звонкую монету взять уже будет неоткуда.

А благороднейший не только поддерживал своего сюзерена во всех его начинаниях, но и вкладывал значительные средства в создание мануфактур, содержал несколько больниц и вообще — всячески демонстрировал лояльность.

— Владыка, — пожилой мужчина, напоминавший чем-то вековой дуб, опустился на одно колено, — дозволь обрадовать тебя добрыми вестями.

— Дозволяю, — чуть устало ответил Шахрион.

Арлиан поднялся и, спрятав ладони за спину, начал свой доклад.

Выходило, что в Кинории, постепенно привыкающей к единству — до войны Реставрации она была разделена между Исиринатией и Раденией — дела идут на лад. Народ пережил зиму без каких бы то ни было серьезных проблем, последние недовольные, злоумышлявшие против владыки болтаются в петлях, зловредные раденийцы вот уже год как не пытаются придумать что-нибудь этакое.

Когда речь благороднейшего подошла к концу, тот, замявшись на миг, произнес:

— Владыка, я хотел бы опросить тебя о небольшом одолжении. Дозволено ли будет мне сделать это?

Шахрион насторожился. Обычно об одолжениях его просили в куда более приватной обстановке, и уж точно не на глазах всего двора. Император пристально воззрился на Арлиана, который — вот неожиданность — и не подумал отводить взгляд.

«Какую же игру ты ведешь, хитрая лисица»? — подумал он, но вслух ничего не сказал. — «Ладно, давай, узнаем».

— Как я могу отказать столь верному слуге? — с легкой улыбкой ответил он. — Слушаю.

— Я хочу просить не для себя, а для дочери, — удивил его Арлиан. Он полуобернулся и махнул рукой кому-то, стоявшему в плотном кольце придворных.

Люди, как по команде, расступились, и к возвышению, на котором стоял Черный Трон, не вышла — выплыла — девушка, облаченная в длинный черный плащ с капюшоном. Каким образом Арлиан умудрился протащить ее в подобном одеянии на расстояние в десяток футов от императора — понять было решительно невозможно.

«Судя по всему, денег на этот спектакль он потратил изрядно», — меланхолично отметил Шахрион. — «У Империи появилось много золота, а вместе с ними сей же час расцвело и мздоимство. Иронично».

Впрочем, расслабляться Черный Властелин и не собирался, равно как и его личные стражи. Десять рыцарей смерти, замерших у подножия трона, как по команде положили ладони в металлических перчатках на рукояти своих длинных мечей, и в этот миг девушка отработанным движением развязала тесемки, держащие плащ. Шелк заструился по телу, падая на пол и открывая взору собравшихся изящный стан.

Даже у Шахриона — человека весьма далекого от плотских желаний — на миг сперло дыхание, когда он рассмотрел дочь благороднейшего.

«А ведь я видел ее десятилетней соплячкой», — неожиданно вспомнил Черный Властелин. — «Как же быстро девчонка выросла».

И правда, назвать эту ослепительную красавицу ребенком, мог бы только абсолютный безумец. Высокая, статная, с волосами, свободно струящимися до середины бедер, облаченная в облегающее платье с глубоким декольте, открывавшим взору немалую часть роскошной груди, девушка эта могла привлечь внимание кого угодно.

Шахриону показалось, что он услышал какое-то сдавленное кряхтение, и, покосившись, проверил, не Тартионна ли издала странный звук. Нет, его жена сидела все так же ровно, со спокойным выражением лица, но вот ее глаза метали громы и молнии — ей явно не понравилась наследница Арлиана.

Кольценосица, меж тем, как и полагалось пред ликом Черного Властелина, опустилась на одно колено.

— Мое имя — Дарлионна, о владыка, дозволь говорить.

— Поднимись и говори, — разрешил Шахрион.

Та повиновалась, и когда изумрудные глаза остановились на нем, императору пришлось призвать все самообладание, дабы ни единым жестом, ни единым звуком не выдать тот факт, что чары красавицы действуют и на него тоже. Конечно, слабее, чем на остальных, но все же, все же…

— Я прошу права остаться при дворе и служить вам в меру моих скромных сил и возможностей, — потупившись, проворковала девушка.

«По-нят-но», — мысленно отчеканил Шахрион.

Судя по всему, Арлиан, решивший, что при дворе у него недостаточно веса, решил испробовать проверенный и надежный способ — отправить туда красивую девушку, а по совместительству — свою единственную наследницу. Там она отыщет друзей, возможно, сумеет заручиться покровительством влиятельных чиновников, а если повезет, то и отхватит себе какого-нибудь молодого кольценосца вроде того же Китариона.

«Весьма честолюбиво, благороднейший, не могу не одобрить ни способ, ни исполнителя».

Отказать не получится, значит, придется соглашаться.

— Извечный Арлиан, я с радостью приму твою прекрасную дочь к своему двору. Уверен, что ее ум поможет решить не одну государственную задачу, а красота — усладит взор множества людей.