Путь теософа в стране Советов - [198]

Откровенно говоря, я весьма кисло смотрел на дачное предприятие. Мне казалось, что мы «обрастаем» и этим включаемся в ряды буржуазиата.

Снова решили жить на даче вместе со Стефановичами. Мы очень были дружны, дети одного возраста. Почему бы и не вместе?

Сняли половину деревенского дома на берегу прекрасного озера, на противоположной стороне которого располагалось роскошное бывшее имение-дворец среди прекрасного парка. Это было в Расторгуеве по Павелецкой железной дороге. Хорошая была рекомендация Игоря — он знал эти места.

Переезд был тяжёлый, измотавший нас обоих. А Алёше дача была по душе. Ему исполнилось уже десять месяцев. Он уже говорил ряд настоящих слов, нас называл «пап-Дань» и «мам-Галь». Носился на чевереньках так, что трудно было его догнать, но как-то смешно — несколько боком. Он мне напоминал при этом какого-то краба. Он чувствовал себя на свободе «в своей тарелке» и целыми днями колесил, быстро передвигая ручкам и ножками, по нашей комнате, террасе, увитой виноградом и палисаднику. Почему-то ему не нравилось пробовать ходить по-человечески на ножках, вероятно, из-за неуверенности и медлительности этого способа. При ползании он всегда выражал своё удовольствие мурлыканьем себе под нос чего-то непонятного.

Галя постоянно его учила ходить как все. По существу он уже мог. Но не хотел или боялся, он был очень осторожен. Галя давала ему кончик носового платка в ручку, другой конец брала сама, и так они шествовали на порядочном расстоянии. Алёнька думал, что мама его ведёт, и спокойно шагал вперёд. Но когда он замечал, что мама бросила свой кончик, он сразу терялся и переходил на четвереньки.

Любовь к воде чуть не сгубила его. Кода Галя, ещё в мае, пошла с ним впервые на озеро, села на бережку и увлеклась чтением, пока он ковырялся в песочке. Она не заметила, что скоро Алёша с довольной улыбкой быстро направился к воде, вероятно вообразив, что это большой таз с водой, вошёл в воду и сразу погрузился на дно. Погода ещё стояла холодная, и он был солидно одет. Ясно, что намокшая одёжка потянула его вниз. Хорошо, что Галя быстро заметила, что сына нигде нет, а из воды поднимаются пузыри. Она быстро вбежала в воду и выхватила его со дна. К счастью, он ещё не успел захлебнуться. Конечно, простудился, но быстро оправился.

Вообще-то Алёнька в это лето многократно «развлекал» нас, особенно Галю.

Галя в жаркие дни ставила большой таз с водой на солнышко и сажала в него сыночка. Он это очень любил. Вылезти из таза самостоятельно он ещё не мог и, когда ему надоедало сидеть, звал маму на помощь.

Однажды Галя его так посадила и ушла в дом. Выйдя через несколько минут на террасу, она окаменела: Алёша, каким-то образом выкарабкавшись из таза, шагал по направлению к лошади с плугом, которую привёл хозяин. Жара стояла невыносимая, слепни и другие кровососы буквально облепили лошадь, и она непрерывно лягалась, страдая от укусов этих гадов. Алёша был уже в двух шагах от брюха лошади. Что Галя пережила! Когда же она подлетела к Алёше, он уже был там и топтался под самым брюхом животного. Она зажмурилась в ужасе. Но тут случилось чудо! Умная лошадь, по-видимому, увидев ребёнка, совершенно перестала лягаться, только двигала участками кожи, стараясь согнать своих мучителей. Галочка зарыдала от потрясения и, схватив сынишку, убежала в комнату. Но, посадив Алёшу, побежала к лошади с горбушкой хлеба и кусками сахара, в благодарность умному животному.

В другой раз в воскресенье, когда мы все сидели на террасе, Алёше куда-то исчез. Всего несколько минут назад все видели его у калитки, наблюдающего за курами у дороги. И вот исчез! Стали все искать. Нет! Побежали по деревне, спрашивали всех. Никто его не видел. Сосед наш взял драгу со словами: «Не иначе у пруд мырнул». Он долго и безрезультатно шарил драгой по дну грязного прудишки посереди деревни. Мы пришли в полное отчаяние. Я бросился к озеру: «Неужели Алёнька мог добежать до него? Расстояние порядочное, а он едва научился передвигаться!» Тут я услышал, что меня зовут. У Галочки на руках был спящий сынок, весь в пыли и песке. Оказывается он, наглядевшись на кур, купающихся в пыли у стенок колодца возле самой нашей калитки, решил и сам лечь в такую ямку, как-раз на противоположной стороне колодца от калитки, да там и сладко заснул. А мы-то бегали мимо него много раз и не заметили его.

Изредка к нам на дачу приезжал мой папа. Он как-то неумело пробовал играть с Алёшей. Это было очень трогательно. А гуляя с Галей, рассказывал о своей невесёлой жизни. Там он был просто несчастен. Тамара пилила его за всё на свете непрерывно, вплоть до того, что он виноват, что у нас советская власть, отнявшая у них богатство дедов, и так далее. Это не имело конца, во всём он был виноват. Как же я его жалел, но что я мог сделать, чтобы ему помочь? Мы с Галей всячески проявляли к нему внимание и ласку, чтобы хоть этим, как говорится, скрасить его грустную жизнь. В ней ему не уделялось ни капли теплоты. Он любил приезжать к нам и проводить время с внучком. Как это хорошо — три поколения вместе! Но, увы, Тамара не часто отпускала его к нам, разве только за деньгами. Но он очень стеснялся просить, зная, что у нас их также не хватает. У меня сердце разрывалось, глядя на него, и я старался давать денег сколько мог, не ожидая просьб с его стороны.