Путь «Таиры» долог - [5]

Антенны «Таиры» будут непрерывно излучать в окружающее пространство универсальные сигналы бедствия. Они исключительно просты, эти сигналы, и разумные существа, поймав их, несомненно догадаются, что на борту корабля находятся их собратья, и найдут способ притормозить бег «Таиры» или во всяком случае дать ответный сигнал, и тогда сам киберштурман замедлит астролет. А пока… пока организм должен нить жизнь, как гурман пьёт редкое вино, – не спеша и маленькими глотками…

Полтора часа! Только полтора часа остаётся до того момента, как он должен погрузиться в анабиотическую ванну. Но чего он ищет, этот одинокий человек, в пустынных отсеках корабля?… Слабого как тростник капитана повсюду сопровождал заботливый Роб. Он даже предложил побрить Map Дона, но капитан торопился куда-то.

– Через сорок лет, – сказал он, силясь улыбнуться, и провёл пальцем по подбородку, – тогда моей бороде как раз исполнятся сутки!..

«Снова спешит к ней, как и в прошлый раз», – подумал Роб, поддерживая капитана за плечо. Они шли по коридору в направлении седьмого отсека.

* * *

В одно из предыдущих пробуждений Map Дона никто не встретил, кроме Роба. Оставив Роба у пульта, капитан долго бродил по пустынным коридорам и отсекам «Таиры».

…Почуяв, что сердца их начинают отказывать, все белковые братья собрались в штурманской рубке. Здесь их и настигла необратимая смерть.

Бежали минуты, а капитан все стоял посреди рубки, окружённый своим мёртвым экипажем.

Роботы застыли в самых разнообразных позах. Лин Бел растянулся навзничь, словно поражённый молнией. Крельшо лежал скорченный в углу, возле дешифратора. Лина казалось, прикорнула, свернувшись калачиком в глубоком штурманском кресле.

Затем с помощью Роба Map Дон перетащил всех роботов в седьмой отсек, который мог сообщаться с внешним миром. Лину он осторожно уложил на узкую подвесную койку, затем опустил виниловый полог.

– Откроешь кингстон, Роб, – негромко сказал капитан и вышел из отсека. Вакуум и температура абсолютного нуля навечно сохранят теперь тела белковых братьев…

В коридоре Map Дона легко догнал Роб.

– Приказ выполнен, капитан, – сказал он.

Время было уже на исходе.

– Вот что… – сказал Map Дон после долгой паузы, в течение которой они успели дойти почти до отсека Долгого сна. Когда я… В общем, когда все кончится, перенесёшь меня туда… в седьмой отсек…

Остаётся лишь час…

Map Дон торопливо надел и проверил космоскафандр. Седьмой отсек встретил его мёртвой тишиной. Серебряная изморозь легла на стены и все предметы. На полу блестели капельки замёрзшей ртути, выкатившейся из какого-то разбитого прибора. Map Дон подошёл к Лине и застыл, вглядываясь в её лицо, так странно напоминавшее ему лицо Марты.

– Время, капитан, – очнулся он от короткой реплики Роба, неслышно подошедшего сзади.

Map Дон глянул на часы – оставалось совсем немного, едва хватит, чтобы добраться до отсека сна.

Ещё раз оглянувшись, капитан вышел, и тяжкий герметический люк захлопнулся за ним, больно отдавшись в сердце.

Человек глубоко вздохнул и закрыл глаза. Он почувствовал, как от пальцев ног медленно наползает волна онемения. Анабиоз вступал в свои права. К расслабленному телу со всех сторон, словно живые, тянулись отростки. Слуха капитана коснулась прекрасная музыка, но он знал, что это только результат воздействия препарата сна на слуховой нерв. Действительно, через несколько минут музыка стала звучать глуше и наконец смолкла.

Когда некоторое время спустя в отсек заглянул бессонный Роб, капитан уже спал…