Путь смертных - [70]

Сара услышала приближающиеся голоса двух мужчин. Один – низкий, хрипловатый, другой – тонкий и гнусавый. Мимо промелькнули две фигуры: похожий на грызуна тип, который казался еще мельче рядом со вторым – странным, гротескным созданием. Его она почти не успела разглядеть, потому что шел он быстро, гигантскими неуклюжими шагами. Необычайно уродливый переросток, явно страдавший от некоего жуткого заболевания, из-за которого одни части его тела стали непропорционально больше других.

Голоса удалялись; Сара опять посмотрела на Рейвена и увидела, что тот напряженно ждет, не повернут ли они обратно.

Тут ее осенило, что это, должно быть, те самые люди, которых он все время выглядывает в толпе. Она поняла, почему он оказался у них в долгу, и ей было только стыдно, что она не сообразила этого раньше.

Иви попросила у него денег – срочно. И Рейвен одолжил их у этих людей, хотя знал, что у него нет возможности быстро выплатить долг; он осознанно подверг себя риску, чтобы помочь ей.

Сара едва осмеливалась дышать; ее взгляд уперся в шрам, который почти не скрывала еле отросшая борода. Ей вспомнилось, как ужасно он выглядел, когда впервые появился на Куин-стрит: глубокий порез на щеке, стянутый кетгутом, синяки по всему телу… Те, кто сделал это с ним, были всего в нескольких ярдах. Сара стояла совершенно неподвижно, тихо, как мышка, не смея издать ни звука, пока не минует опасность.

Еще долго после того, как шаги затихли, они с Уиллом стояли в неподвижности – их лица разделяла какая-то пара дюймов – и едва осмеливались дышать. Они по-прежнему глядели друг другу в глаза, и тревога Уилла сменилась чем-то другим. Ее рука до сих пор лежала у него на груди, и она чувствовала, как неистово бьется сердце медика. Она была уверена: и он слышит, как колотится ее.

Сара испытывала непривычные ощущения в самых странных местах. Ей хотелось ощутить его губы на своих, хотелось, чтобы он притянул ее поближе.

Но Рейвен отступил. Осторожно подкравшись к выходу из проулка, он рискнул выглянуть наружу. Мгновение ушло. Чары разрушились, и Сара ощутила прилив облегчения, что ничего не случилось. И все же, когда девушка вновь ступила на улицу, залитую солнечным светом, она вся дрожала с головы до ног – и не от страха.

Глава 33

За ночь землю прихватило ледком; Уилл шел, сопровождая Симпсона, вдоль по Принсес-стрит, осторожно ступая по скользким булыжникам мостовой. Хмурое небо над головой грозило снегопадом. Дополнительную препону создавал пес Глен, который явно вознамерился обмотать его поводком: он скакал и метался из стороны в сторону, то и дело оскальзываясь на булыжниках.

Они опаздывали или приближались к этому, что было особенно обидно, учитывая, что Рейвен не горел энтузиазмом относительно цели их путешествия. На сегодня его освободили от обязанностей ассистента на лекции профессора, поскольку Сайм должен был проводить хирургическую операцию и Симпсон считал, что Рейвену полезно будет понаблюдать. Успев походить у Сайма в учениках, Уилл полагал, что наблюдал он достаточно, и не испытывал желания повторять этот опыт. Но у него хватило ума не спорить с профессором в том, что касалось учебы.

Они шли пешком, вместо того чтобы быстро и с комфортом ехать в бруме, поскольку – после окончания затворничества Симпсона – Кит с энтузиазмом проповедника втолковывал ему, какую пользу принесут простое питание, свежий воздух и физические упражнения. Симпсон терпеливо его слушал и явно раздумывал над его словами, решив, однако, что двух компонентов из трех будет вполне достаточно.

– Я, в общем-то, согласен с Джорджем. Но должен провести черту там, где дело доходит до кулинарного аскетизма и его душеспасительных свойств. Я придерживаюсь мнения, что лучше жить, чтобы есть, а не наоборот.

Рейвен подумал: вот слова человека, привычного к стряпне миссис Линдсей, а не Черри.

Симпсон шагал вперед быстро и целеустремленно, с прежней кипучей энергией, которая, отметил с облегчением Уилл, успела полностью к нему вернуться. Но продвигались они гораздо медленнее, чем можно было ожидать, из-за того, что профессор был знаком буквально с каждым встречным и поперечным. По большей части хватало торопливого приветствия и кивка, но с некоторыми знакомыми завязывалась беседа, порой довольно продолжительная из-за того, что Симпсон несколько дней не выходил из дома, не принимал гостей и успел несколько отстать от жизни.

Когда они проходили мимо заведения Кениннгтона и Дженнера, профессор в очередной раз остановился и с радостью и удивлением приветствовал проходившего мимо джентльмена, который ответил ему тем же.

– Я бы вас и не узнал, сэр, – сказал ему Симпсон. – Со времен нашего студенчества вы сильно изменились.

– С вашего разрешения, буду считать это комплиментом, – ответил тот, улыбаясь.

– Уилл Рейвен, это мистер Дэвид Уолди, – тепло сказал Симпсон, и они пожали друг другу руки. Рука Уолди по случаю холодной погоды была обтянута тонкой кожаной перчаткой; сам он был невысокого роста, худощавый человек примерно того же возраста, что и профессор, – лет тридцати пяти. Он внимательно разглядывал Рейвена сквозь стекла очков, будто в микроскоп.