Путь смертных - [69]

– Она с абсолютной уверенностью утверждает, что он прекрасно известен среди шлюх Ньюхейвена и Лита. Разве так трудно в это поверить?

Девушка поймала себя на том, что некое внутреннее чувство долга не дает ей поверить в слова мисс Ригби, и задумалась, почему это. Почему репутация пастора должна быть выше сомнений? Очень может быть, что мисс Ригби ошибалась либо даже намеренно распространяла ложь (по крайней мере, говорила о «жирных великомучениках», как она их называла, безо всякого уважения), но Сара не могла себе представить, что кто-то мог высказывать настолько серьезные обвинения безо всяких на то оснований.

– Думаю, тебе легче в это поверить, – сказала она, отчего Рейвен слегка покраснел.

– Сильно сомневаюсь, что я был единственным студентом, повинным в подобном поведении, точно так же, как Гриссом наверняка не единственный пастырь. И поскольку он вхож в дом Шилдрейков, я спрашиваю себя, где еще он мог оставить свое семя.

– Ты предполагаешь… – спросила Сара чуть ли не шепотом и резко остановилась, не в силах произнести эти слова.

– Помнишь, на проповеди он напустился на женщин за соблазны, которыми они опутывают мужчин. Мисс Ригби полагает, что он сам частенько поддавался подобным искушениям. Гриссом – пастор Шилдрейков. Роуз должна была посещать его службы, и – я уверен – он часто бывал у них в доме, потому что, как я слышал, мистер Шилдрейк много вкладывает в его новый приход.

Сара вспомнила, каким нелепым показался ей этот надутый маленький человечек. Она вполне могла представить себе, что он ходит к проституткам ради удовлетворения своей похоти, но горничные – это совсем другое дело.

– Да как Роуз могла захотеть иметь с ним что-то общее? – спросила она.

– Он важный человек. Положение в обществе, влияние, всеобщее уважение – все это могло увлечь юную женщину, которой все это недоступно. И если она от него забеременела, он мог оказаться в сложном положении.

Сара вздрогнула, будто ее ждал допрос с пристрастием уже лишь за одни мысли о том, что такое возможно. Одно дело было считать преподобного Гриссома лицемером, и совсем другое – предполагать, будто он способен на убийство.

– Мы ищем что-то, что объединяло бы смерти Роуз и Иви, – напомнила она Рейвену. – После разговора с мисс Манн я склонна верить, что причиной их смерти мог быть стрихнин. Она знала женщину, которая умерла от стрихнина очень похожим образом. А у Гриссома с Иви нет ничего общего.

– Разве нельзя предположить, что его аппетиты завели его не только в Ньюхэйвен, но и в Кэнонгейт?

– Я, конечно, еще могу поверить, что преподобный считал, будто подальше от города никто его не узнает. Но уж, конечно, он не пошел бы по шлюхам в полумиле от собственной церкви?

– Подобный человек может верить, что он вне любых подозрений. Пусть даже кто-то увидел, как он входит или выходит из веселого дома, Гриссом всегда мог бы сказать, будто его интересуют души, а не тела, и что он пытается наставить несчастных женщин на путь истинный. Слово шлюхи против слова пастыря – да кто ей поверит?

Саре пришлось признать справедливость этого утверждения, но по этой же причине Гриссому было совершенно нечего бояться со стороны Роуз.

– Или слову служанки, которая утверждает, будто беременна от отца церкви…

– Если только Гриссом не боялся, что ей поверят хозяева. Зачем бы ей лгать о чем-то настолько чудовищном?

Сара, не сдержавшись, посмотрела на него с упреком.

– Как горничная, могу сказать, что нахожу это совершенно невероятным. Хозяева дома ни в коем случае не допустили бы скандала. Беременная горничная – это позор для семейства, но обвинения в адрес их духовного пастыря были бы уж и вовсе невообразимы. Нет, твоя гипотеза не выдерживает никакой критики. К тому же ты не нашел причины, по которой он мог бы захотеть причинить вред Иви.

Сара повернулась к нему, ожидая, что он ответит, но Рейвен глядел куда-то вперед, вдоль по Лит-стрит.

– Ты когда-нибудь видел его вблизи от дома, где жила Иви? – спросила она.

– Я его уже где-то видел, еще до того, как мы пошли на ту службу, – но нет, не припомню, чтобы он встречался мне поблизости от Кэнонгейта. И уж точно я не видел его в ту ночь, когда умерла Иви. Одна ее подруга сказала, что единственным человеком, кто заходил к ней той ночью, была женщина.

– А кто такая эта подруга?

Уилл не ответил. Вместо этого он схватил Сару за талию и силой втянул в узкий темный проулок. Только что она шла по залитой солнцем улице, а в следующую секунду оказалась прижатой к стене в мрачном сыром промежутке между двумя домами.

– Бога ради, да что ты делаешь? – попыталась спросить она, но Рейвен зажал ей рот ладонью.

Сара попыталась оттолкнуть его пальцы одной рукой, упершись ему в грудь другой, но он был таким сильным и гибким… Гораздо сильнее ее самой.

Ее возмущение быстро уступило место испугу. Что он задумал? Что хочет ей сделать? Так вот почему он вызвался сопровождать ее из Рок-хауса совсем одну… Она попыталась вывернуться из его рук, но Уилл лишь сильнее сжал пальцы. В отчаянии она заглянула ему в глаза и наткнулась на совершенно безумный взгляд; она увидела, как у него расширяются зрачки. Продолжая удерживать ее одной рукой, он прижал палец второй к губам и повел взглядом в сторону улицы.