Путь смертных - [47]
Неизвестно, сколько она пробыла в воде.
– Говорю вам, ее околдовали. Может, она бросилась в воду на верную смерть, потому что лишь так могла избавиться от сидящего внутри демона.
– В городе полно сатанистов, – вступил в беседу еще один, кивнув с таким значительным видом, словно это был общеизвестный факт. – Слыхал, они собираются на Калтон-хилл.
– С кораблей без конца сходят всякие странные типы и безбожники, – сказал докер. – Изо всяких там темных заморских земель.
– Да из одной Ирландии сюда прет столько чертей, хоть отбавляй, – сказал еще один, и отовсюду вокруг раздалось согласное бурчанье. – В Глазго они так и кишат, и в Эдинбурге скоро будет то же самое, попомните мое слово.
– Они едят своих детей, – сказал похожий на старого козла старикашка с желтым лицом. Он цеплялся за стол так, будто боялся улететь в угол. – И кто знает, на какие еще мерзости они способны.
– Да уж, Ирландия шлет нам не лучших своих сынов.
– На прошлой неделе в сточной канаве нашли ножку ребенка.
– Ирлашки. Дикие ублюдки.
– Не думаю, что это дело рук ирландца, – сказал Рейвен.
– И почему же нет? – требовательно спросил желтолицый.
– Если то, что вы сказали раньше, правда, ирландец не стал бы выкидывать в канаву хороший ужин.
Все рассмеялись, но Уилл уже понял, что в нынешней компании ему ничего не разузнать. Он оглядел помещение, прикидывая, нет ли тут кого еще, с кем стоило бы поговорить. И вдруг понял, насколько сильно изменила его учеба. Стоило куда-то войти, и он мысленно отмечал все патологии, которые были в поле зрения – а их, как правило, было немало. У страдающей ожирением и одышкой служанки, которая разливала в этот момент виски у конца стойки, имелся зоб; направлявшийся к дверям мужик демонстрировал печатающую походку, характерную для tabes dorsalis[33] – одной из последних стадий сифилиса; а человеку, сидевшему в углу, стоило немалых усилий донести до рта стакан без того, чтобы не расплескать половину: симптом дрожательного паралича[34]. Как только знания укоренились в голове, спасения от них уже не было.
Из угла комнаты послышался вопль, и Рейвен обернулся; мимо его головы просвистела кружка и врезалась в закопченную стену за спиной. В углу завязалась драка, но ее участники были слишком пьяны, чтобы попадать друг в друга кулаками. Хозяин без труда выставил их на улицу. Был он высоким, мускулистым, с круглой, совершенно лысой головой. Брови тоже отсутствовали. Избавившись от буйных клиентов, он наклонился поднять кружку, которая приземлилась рядом с Уиллом, и сказал без всякой вопросительной интонации:
– Ты ведь не из местных, верно. – Очевидно, шрам Рейвена далеко не на всех производил одинаковое впечатление.
– Нет, я живу в городе.
– Слыхал, как ты говорил о той выуженной девчонке. А откуда тебе об этом известно? – В его голосе явно прозвучали подозрительные нотки.
– Я вчера проходил мимо, когда ее уже выловили, и она лежала на набережной. Ты ее видел?
– Нет, я был занят здесь. Но уж болтовни наслушался вдоволь. Стадо баранов… Если спросишь меня – она, наверное, с корабля свалилась. Или ее скинули. Бедняжка могла быть откуда угодно.
– Одета она была не для путешествий. И кожа слишком бледная.
Кабатчик обвел его изучающим взглядом. Уилл подумал: наверное, с такой работой он стал опытным чтецом душ, и ему стало интересно, что хозяин видит перед собой на этот раз. Кого-то не в своей тарелке – а может, вообще заблудшую овцу. Как знать, не разглядит ли чего-нибудь похуже, если поглубже проникнет…
– Так что же, ты думаешь, с ней случилось? – спросил кабатчик.
– Я учился медицине, – сказал Рейвен, чтобы придать весу своим словам. – И у меня имеются подозрения, что она была отравлена – до того, как попала в воду.
– Зачем кому-то понадобилось травить ее, а потом топить? Уж конечно, если б кто ее отравил, он захотел бы замести следы, сделать вид, будто она во сне умерла?
– Не знаю, – ответил Уилл. – Может, яд сработал, но слишком медленно. Но, по крайней мере, смысла в этом больше, чем в байках о кознях сатаны.
– А ты не веришь в дьявола? – спросил хозяин, и лицо его помрачнело. – Поверил бы, живи ты в этих краях.
Рейвен ничего не сказал. Он смотрел в кружку, где оставалось еще немного эля. В ушах зазвучал голос матери. У тебя внутри дьявол сидит. То смеясь, то с упреком.
Не раз и не два Уилл видел, как дьявол захватывает над человеком власть, преображает его. С ним такое тоже бывало – Генри тому свидетель. Начиналось обычно с того, что срывалось что-нибудь с языка – как раз тогда, когда язык этот необходимо было придержать. Вечно он выбирал опасную дорожку, потому что где-то сидело стремление «влипать в истории», как выразился друг: внутренние порывы стремились к внешнему воплощению.
А потом – та ночь, когда умер Томас Каннингем. И Рейвен был осужден вечно, каждую минуту помнить, как он стоял над телом убитого им человека, а рядом, на полу, корчилась, рыдая, его жена…
Да, в дьявола он верил.
На обратном пути, в темноте наступившей ночи, Уилл чувствовал себя уже далеко не так уверенно. Он все старался увидеть хоть что-то за пределами тусклых пятен света под уличными фонарями, разглядеть рыщущие в темноте тени, которые грозили опасностью.
«…На мгновение показывалась, например, отдельно стоящая дымящаяся сосна и тут же пропадала из поля зрения… Изредка встречались островки зелени, по краям окаймленные поблескивающим сквозь дым пламенем… какая-то извилистая лента, чуть более светлая по окраске, тянулась сквозь черное пространство на земле, делая плавные повороты то в одну, то в другую сторону. Я не сразу догадалась, что это лесная река, по берегам которой сгорели только верхушки деревьев, а нижняя часть кроны, расположенная близко к воде, осталась зеленой, только сильно подсохла, словно глубокой осенью.Несколько черных прямоугольников, беспорядочно разбросанных на берегу этой обгоревшей лесной реки, не могли быть не чем иным, как небольшой деревушкой, выгоревшей дотла, сквозь дым можно было различить поблескивающий огонь на догорающих бревнах.Под нами был мертвый лес…».
Как-то сразу не заладился у Ольги Бойковой, главного редактора газеты «Свидетель» отдых на Черном море. Не успела она толком освоиться в гостинице, как там произошло убийство ее владельца – бизнесмена Сочникова. Милиции, прибывшей на место преступления, все предельно ясно: мужчину убила его жена Сабина. И все улики, казалось бы, действительно против нее – Сабину видели возле трупа с окровавленным кинжалом в руке. Да и мотив налицо: почему бы молодой красотке не избавиться от пожилого скуповатого супруга и не стать самой хозяйкой гостиницы, приносящей неплохой доход? Но Ольга Бойкова, насмотревшись на ход расследования, не согласна с официальной версией и уверена, что убийца не Сабина.
Основано на реальных событиях.Текст составлен по записям дневников автора.Подвергнут сюжетной корректировке.Фамилии, имена, названия изменены.В «Корпоративных тайнах» читатель приоткрывает для себя реальные механизмы решения крупным региональным холдингом своих повседневных проблем через субъективное восприятие ситуации главным героем.
Автомобильная авария, на первый взгляд выглядевшая обычным несчастным случаем, превращается в целую цепь запутанных событий и судеб…
Проклятая икона, принадлежавшая, согласно легенде, самому Емельяну Пугачеву.Икона, некогда принадлежавшая предкам Ольги, — но давно утраченная.Теперь след этой потерянной реликвии, похоже, отыскался… И путь к иконе ведет в прошлое Ольги, во времена ее детства, проведенного в тихом южном городе.Однако чем ближе Ольга и ее муж, смелый и умный журналист, подбираются к иконе, тем яснее им становится — вокруг бесценной реликвии по-прежнему льется кровь.Проклятие, довлеющее над «Спасом», перестанет действовать, только когда он вернется к законным владельцам.Но до возвращения еще очень далеко!..
Недаром говорят, что для детективов нет ни будней, ни праздников. Вот и хозяйка престижного ресторана, а по совместительству сыщик-любитель Лариса Котова на этот раз берется за дело в Международный женский день. Она расследует убийство владельца фирмы по продаже недвижимости Николая Голованова, отравленного на своей даче… Лариса отбрасывает одну за другой кандидатуры подозреваемых и тут вдруг понимает, что упустила из вида одно важное обстоятельство — кражу пистолета из кабинета Голованова. А ведь подобные исчезновения, как подсказывает ее опыт сыщика, обычно влекут за собой весьма печальные последствия.