Путь рыцаря - [12]

— Но шлемы, кольчуги, разве их недостаточно для защиты?

— Да, но птиц слишком много и они бросаются большими стаями.

— В других местах они не обитают? — удивились мы.

— Нет. Я же сказал — птицы заколдованы.

"Как же, — подумал я, — всему должно быть объяснение, — наверное, в этом лесу есть что-то такое, чего нет в других местах Фергении, поэтому птицы так яростно охраняют его и люди вызывают у них беспокойство. Но почему разбойникам удается спокойно миновать лес?" — "Цвет их одежды зеленый и он не раздражает птиц", — подсказал мне внутренний голос.

— Наверное, дело в цвете, — вслух предположил я, и все обернулись в мою сторону.

— В цвете? — удивился граф Болэф.

— Извините, что вмешался в беседу, позвольте я объясню.

— Говорите!

— Птицы не воспринимают лесных людей враждебно, потому что те не отличаются от среды, в которой они живут. Может, это цвет, а может, они прикрываются ветками. Возможно, дело еще в чем-то. Что любят в пищу эти птицы?

— Я не знаю, но в тех местах много ягодного кустарника чируг. В других местах его почти нет.

— Если гиуру питаются им, то они могут беспокоиться за свой корм. Сейчас осень, значит, потомство они уже вывели. Обычно птицы волнуются за гнезда с кладкой яиц. Если птицы пропускают разбойничков, то у тех есть какой-то способ. Надо попробовать отвлечь их.

— А как же волшебство?

— Прежде чем искать волшебство, надо понять реальность. Вы не думали, что разбойники сочинили историю о волшебниках и заклятии для того, чтобы другое никому не приходило в голову?

— Интересная мысль, — произнес граф Болэф.

— Прислушайтесь к речам этого паренька, — сказал Брэд, — однажды, его подсказка нам очень пригодилась.

Болэф обещал подумать над этим.

— Так вы совсем не верите в волшебство, юный рыцарь? — спросила меня Исэль.

— Пока мне не доводилось сталкиваться с ним впрямую.

— Вот как? — удивилась принцесса.

Я смутился.

— Но я допускаю, что могут существовать какие-то силы.

Всех увлекла эта тема, и наш разговор плавно перешел к различным преданиям и мистификациям. Наиболее трезвые умы стояли на том, что все ложь и суеверие простонародья, некоторые, среди которых был герцог Брэд, не были до конца уверены,

Один из присутствующих уверял, что сам видел, как из трубы одного дома вылезали чумазые демоны.

— И вы не остановили их? — смеясь, спросил Болэф.

— Конечно, нет. С потусторонним миром я не мастак сражаться. А что если бы они меня за собой потащили?

— А вы не пробовали зайти в тот дом?

— Нет, с какой стати?

— Возможно, вы могли бы узнать, что там делали чумазые демоны.

Придворный понял насмешку графа и криво улыбнулся, но, подумав, сказал:

— Вообще, я слышал, что на другой день в одном из домов на улице…обнаружили убитую семью и пропажу всех ценностей.

— Вот и объяснение вашим демонам. Вы упустили случай изловить опасных преступников.

— Но люди не могут пролезть через узкий дымоход.

"Взрослые люди", — подумал я.

Исэль очень странно посмотрела на меня и, уловив момент, подошла ко мне. И сказала:

— Так вы не верите в волшебство? А сами читаете мысли других. Но кто знает, может в вас наше спасение, ибо мне никто не верит — и, не потому что я — женщина, а потому что этот дар проклят. Люди не верят тому, что я говорю. Но они поверят вам.

И посмотрев на меня долгим глубоким взглядом, она вернулась на свое место и за весь вечер больше не проронила ни слова.

Прием прошел, как положено. Роскошный пир с фергенийскими, гартулийскими и ларотумскими национальными блюдами. На самом деле эти народы очень близки между собой. И вообще, бытовало мнение, что все мы — часть одного народа, расселившегося на разных землях. И все произошли от одной семьи. Не знаю: стоит ли верить этому. Потому что внешне мы очень не похожи: гартулийцы — высокие, широкие в кости, в основном рыжеволосые и белокожие люди; фергенийцы — обладатели темных волос, темных глаз, более худощавы, речь их мелодична, и они редко смеются — этому народу свойственна какая-то замкнутость и меланхолия; что касается ларотумцев — я пока их слишком мало знал. Но судя по герцогу Брэду — это люди открытые, простые, средней комплекции и с русым цветом волос. Но среди любого народа есть свои исключения — как я, например, мои волосы не соответствуют гартулийцам, лицо жестче, речь язвительнее и быстрее. Одним словом, все народы, так или иначе, смешались постепенно между собой. Был еще и загадочный Римидин, о котором я почти ничего не знал. То, что знал, не говорило об этой стране ничего хорошего. Король Цирестор был данником Римидина, несмотря на какие-то родственные узы, в прошлом связывающие эти страны. В Ларотуме также ненавидели и боялись римидинских воинов, в Гартуле их называли самыми оскорбительными словами.

У нас было мало времени, и уже на утро Болэф сообщил нам, что моя теория не лишена оснований, и он согласен выслать под началом Брэда и двух опытных командиров фергенийцев большой отряд в глубь леса, где дикие птицы охраняют крепость Брун.

Итак, воспользовавшись снова моим советом, герцог Брэд отдал распоряжения о том, чтобы сделать запасы чируг и приготовить плащи и куртки зеленого цвета. В одном мне понравились фергенийцы — все приказы они выполняли с молниеносной быстротой. В течение одного дня были найдены охапки кустарника с подмороженными сладкими ягодами — я попробовал одну и обомлел — действительно вкуснотища — неудивительно, что птицы так ревниво оберегают лесные дары. Кроме того, нам приготовили подходящие костюмы. "Где фергенийцы раздобыли столько зеленой ткани?" — поразился я, но уже к вечеру была готова одежда для всего отряда — в этом нам помогала, как выяснилось, сама Исэль — чуть ли не все женское население замка и с десяток приглашенных мастериц работали, не покладая рук, сооружая зеленую одежду — тут уж было не до красоты фасона, но все же мой плащ был великолепен. Пришлось обмотать и шлемы кусками зеленой материи, а на лошадей накинуть зеленые чепраки. Когда наш отряд собрался на площади перед замком — это было то еще зрелище! — казалось, сам господин лес вышел в город собственной персоной — поклониться королю.