Путь - [6]

Она вскинула вверх обе руки, наклонила голову и триумфально закончила выступление. Раздался шквал аплодисментов. Слово сразу же взял конферансье в костюме с бабочкой:

— Спасибо большое госпоже Рози Франк за столь интересное и поучительное выступление, за её тяжёлую работу по снижению межнациональных конфликтов, за вклад в развитие науки о ДНК! Спасибо вам, Рози, за это! А теперь, дамы и господа, прошу. Три традиционных вопроса из зала. О, да у вас будет нелёгкий выбор, — усмехнулся он.

Александр заметил, как только в той части зала, которую он мог видеть со своего места, взметнулось с десяток рук.

— Вот тот молодой человек был первым, — показала Рози куда-то в зал. — Давайте ваш вопрос.

Через несколько секунд в зале раздался сухой мужской голос.

— Здравствуйте, госпожа Франк. У меня, как бы, короткий вопрос. Вот вы рассказывали, что проводили эксперимент в колонии, где держат, как бы сказать, националистов. Всё замечательно, конечно.

Он неестественно покашлял.

— Но почему-то вы не упомянули, что после вашего исследования, там, как бы сказать, произошёл бунт. Заключённые быстро поделились по, как вы говорите, гаплогруппам и стали друг друга убивать. Произошёл бунт, настоящий бунт. А главарю, о котором вы упомянули, насколько мне известно, отрезали голову струной. Почему-то об этом вы решили, как бы, не рассказывать.

А вопрос у меня такой — не кажется ли вам, что вы, как бы сказать, лично несёте ответственность за смерть тех десятков людей? Вы сейчас стоите, улыбаетесь, а моего старшего брата зарезали в том месте, в той колонии. И он не был заключённым, он был охранником, который, как бы, просто оказался не в то время и не в том месте. Если бы не вы, то он был бы, как бы сказать, жив. А сейчас его нет, и больше никогда не будет.

Голос говорящего задрожал:

— Скажите мне, чувствуете ли вы себя виноватой в их гибели? Не стыдно ли вам улыбаться, когда ваши руки в крови?

Он закончил. В воздухе повисла звенящая тишина. Было видно, как Рози молча смотрела куда-то в зал. Лицо конферансье выражало удивление и оторопь. Он в упор, поджав губы, поглядел на женщину — та стояла не шелохнувшись, крепко сжав зубы. Молчание затягивалось. Секунды текли медленно, очень медленно. Где-то в зале скрипнуло кресло. Александр чувствовал, как и его сердце бешено заколотилось. «А как тогда приходится ей, под тяжестью тысяч взглядов?», — подумалось ему.

И тут, вместо ответа на вопрос, Рози резко повернулась и твёрдой походкой, чеканя шаг, в пугающей тишине устремилась за кулисы. Пройдя мимо Александра и его неэмоционального спутника, она негромко произнесла: «Не в это время и не в этом месте» — и, глядя куда-то перед собой, направилась к выходу.

На сцене заиграла музыка, конферансье что-то успокаивающе заговорил в микрофон, по всей видимости, успокаивая публику и подготавливая её к следующему докладчику.

— Что же, дамы и господа. Предлагаю почтить память павших и продолжать дальше. А нашим следующим гостем будет Александр Церебраун, с животрепещущей темой «Современный взгляд на жизнь», — говорил он, размахивая левой рукой. — Всего через пару минут, оставайтесь с нами.

— Современный взгляд на жизнь! — взорвалось у Александра в голове. — Что мне говорить то им?! Где эта баба?! Куда она, малака, запропастилась? Наверно, надо валить отсюда, пока…

— Приготовьтесь, через пару минут ваше выступление, — громким бесцветным голосом опять прервал его мысли молодой человек. — Сейчас музыканты проиграют, и ваш выход, последний в первом акте. Через сорок минут всё закончится, потом вопросы, часовой антракт и затем второй акт.

— Сколько, говорите, длится выступление? — переспросил его Александр.

— Тридцать минут выступление и десять мнут ответы на вопросы обычно, — безэмоционально произнёс Принцип. — Итого сорок. А вы разве этого не знали?

— Знал, знал, конечно, — потёр виски Алекс, — это я так разгружаюсь перед выступлением, пытаюсь шутить. То есть, это примерно как урок младшем в ликее?

В памяти зашевелились какие-то неясные воспоминания, он задумчиво потеребил пуговицу и повторил.

— Урок. Обычный урок.

— Впрочем, иногда ответы на три вопроса занимают больше десяти минут, иногда меньше, когда… — продолжал Принцип.

— Извините, — раздражённо прервал его монолог Алекс, намекая, что тому пора бы заткнуться.

— За что? — по-видимому, с распознаванием интонаций у Принципа, действительно, было туго. — За что извинить?

— А можно мне одному побыть, мысли в кучу собрать? — как можно спокойнее ответил ему вопросом на вопрос Алекс.

— Да, да, конечно, а почему вы спрашиваете? — округлил глаза Принцип, но тут же добавил: — А, я понял, я понял, простите.

И щеголеватый молодой человек подчёркнуто вежливо отошёл шагов на десять.

Попытавшись быстро взять себя в руки, Алекс сделал три быстрых глубоких вдоха и мысленно сосредоточился на своих эмоциях. Волновался ли он? Можно сказать, что эта была одна из самых сильных реакций его организма на стрессовую ситуацию за всю жизнь. Он подумал, что это страшнее, чем первый раз в постели с незнакомой девушкой, чем драка один против трёх, чем выбор жизненного пути.