Путь русского гангстера. Легенды лихих 90-х - [4]
Физически я подготовлен был неплохо. Пять лет занимался самбо, немного побоксировал у Сегаловича в Динамо. Гири тягал. Познакомился с каратэ. Правда, секция была пижонская – при Институте востоковедения. Ходили в основном пузатые научные сотрудники, которым нравилось носить кимоно, махать ногами по воздуху и грозно кричать «кия!»
В районе жестко хулиганили. С пятнадцати лет жизнь как протекала? В то время ведь не было ни дискотек, ни клубов, ни боулингов. Ничего не было. Собирались вечерами на лавочках, в беседках детских садов. Перелезали через забор – девчонки и ребята. Курили, играли и пели под гитару, пили всякую дрянь.
«Если хоть раз вы балдели,
песня моя вам ясна
Кто там сказал: «Ахашени?»
Есть в магазине «Хирса»»
Или:
«Ты помнишь, пили в тишине
четыре ящика «Минине»»
Сейчас и вин таких нет, наверное…
Дрались с соседними районами – Портовскими, Чикаго. У нас сначала гремел «19 квартал», где верховодили Лелик, Конь, Поддубный, Мулла. Потом они все как-то слились и сели, а мы стали представляться просто: «Ребята с Дыбенко». Появились новые герои подворотен – Дусик, Сусел, Бугор… И я стал первым среди равных…
Менты нас ловили и ставили на учет. Хулиганство свое я сочетал с тренировками, поэтому рос крепким парнем. Кстати, в семнадцать лет у меня уже была борода лопатой. Сейчас, когда смотрю на субтильных, худосочных подростков с банками пива в руках, я не понимаю, что происходит с молодежью? А я в этом возрасте вовсю колотил вернувшихся из армии десантников. Эти ребята – в попонах, портупеях, аксельбантах – выпивали водки и шли меня искать: «Что это за "главшпан" на районе объявился? Кто тут Хохол?». (Хохлом меня дразнили.) И огребали от меня, десятиклассника, по первое число. Наш районный поэт Дусик оставил об этом периоде нашей жизни нетленные вирши:
«Тучки небо обложили
Знать, приходит к нам беда
Мишку, с кем мы вместе пили
Повязали мусора…»
Но на общем режиме не дрались один на один. Активистами были не парни, а взрослые мужики, вчерашние военные, шоферы-аварийщики с десятилетними сроками. Били не по-детски. Без сантиментов типа «лежачего не бьют». Актив я возненавидел на всю жизнь.
Встретил я там одного человека – Лефонта, лидера Калужской отрицаловки. Он крепко меня поддержал, но слишком мало мы общались. Были в разных отрядах, да и закрывали в карцер его постоянно. Лефонт – единственное светлое воспоминание об общем режиме. По ночам я скрипел зубами от переполнявшей меня жажды мщения. Будь моя сила – разорвал бы козлов!!! Сил не было. Зато была еще одна причина, мешающая мне пойти до конца.
Теория выживания
Я возвращаюсь к вопросу выбора стратегии жизни или выживания в местах лишения свободы. Менты тебя поймали, государство покарало. Кажется логичным максимально смягчить, а лучше избежать наказания. Поберечь здоровье, сохранить себя для будущих боев. Зачем усугублять кару – вскрывать вены, объявлять голодовки? Мусорам это только на руку. Я позднее всегда удивлялся, зачем мусора борются с пьянством и наркоманией в лагерях? Был бы я каким-нибудь мыслителем в недрах МВД, наоборот – запустил бы всю эту отраву за проволоку, чтобы зеки поспивались, скололись, под кайфом перерезали друг друга.
Короче, если власть тебя сажает, то твоя задача, как преступника, соскочить с этой прожарки. Как мусора в своих киноагитках называют время заключения? – Годы, вычеркнутые из жизни. Так проведи эти годы с пользой для себя и для профессии назло ментам. Кому будет лучше, если ты освободишься калекой? С тубиком после кражи далеко не убежишь. Лучше займись тем, на что не хватало времени на свободе. Я выбрал спорт и книги. В актив, естественно, не вступал. Жил по классической схеме приспособленца: «Посильно не работал, не лыкался в кандей». Конфликтов, по возможности, избегал. Тогда я не понимал, что жить нужно сегодня и сейчас, что компромиссы со своей совестью никогда ни к чему хорошему не приводили.
Судьба мне благоволила. В первый срок, проведя полгода в тюрьме и год в лагере, попал под «Олимпийскую» амнистию 1980 года. Оставшийся год добивал на «химии» в славном городе Новотроицке. По окончании срока в Москве меня не прописали, и я остался на Южном Урале.
Глава 2
Рожденный Уралом
В подъезде пожмешь его хищную лапу
Отдашь ему трость, и бумажник, и шляпу
И с легкой душой без копейки в кармане
Вздохнешь и шагнешь, и растаешь в тумане
Хейти Тальвик
Ломщик[2]
Город Новотроицк был примечателен в нескольких аспектах. Во-первых, там вовсю чадил Орско-Халиловский металлургический комбинат. Чадил так, что снег на улицах зимой лежал желтый. А после дождя на одежде оставались такие же желтые разводы. На дочери начальника одного из цехов я скоропалительно женился. Во-вторых, на всю Россию городок славился красивейшими девками. Говорят, что виной сему феномену гремучая примесь казахской и башкирской кровей. Но факт остается фактом – таких шедевров и в таких количествах я нигде больше не встречал. В-третьих, в городе функционировала сильнейшая на Урале секция каратэ братьев Ларионовых.
Вот там-то я занялся карате уже серьезно. Уж не знаю, в чем секрет, то ли тренеры Юра и Гена были талантливые, то ли ребята местные были настоящими самураями, но команда стотысячного Новотроицка выигрывала матчевые встречи у Оренбурга 9:1, у Нижнего Тагила – 7:3, побеждала каратистов Челябинска и Свердловска. Самыми отчетливыми рубаками были крепыш Коля Шерабакин и молчаливый, сумрачный аскет Олег Кулигин. А тренер Ларионов-старший стал моим подельником по следующей «делюге».
Вторая книга известного конфликтолога Михаила Орского также посвящена эпохе «лихих» 90-х. По разному сложились судьбы парней, начавших криминальную карьеру в крепких, сплоченных коллективах, наводивших свои порядки на окраинах и в центре столицы. Многие из них закончили жизненный путь, получив порцию свинца или загнувшись от туберкулеза в лагерных казематах. Иные, особо упертые, до сих пор на плаву. Они, с разной степенью успеха, передают эстафету новому поколению бандитов, для которых девяностые — это дата рождения.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.