Путь Огня - [24]

Среди прочих зданий Зар увидел дом, заставивший его остановиться. Здание имело два этажа, вход был оформлен как портик с четырьмя небольшими колоннами и тремя широкими ступенями, а вместо привычных черных отверстий в стене было по два небольших оконца на каждом этаже. Оконца хозяева затянули тканью, пропитанной каким-то маслом, что делало их, по-видимому, полупрозрачными изнутри.

Поглядев, Зар двинулся дальше.

Людей на улице прибавлялось. Это по-прежнему были ремесленники, но судя по их внешнему виду, наличию большого числа помощников, более качественным инструментам, ремесленники успешные и зажиточные. Изделия, которые они выставляли на всеобщее обозрение, были не так грубы; посуду и особенно оружие украшал орнамент. Попадались заведения вроде швейных лавок, где продавались ткани и готовые одежды.

На Зара здесь и вовсе внимания не обращали, но все же надо было проявлять осторожность. Завидев впереди троих всадников, он свернул в один из переулков. Вовсе не хотелось снова попадаться в лапы караульных. Проехав по переулку, он поворотил в прежнем направлении – к центру.

Глазам предстала толпа людей. Сперва Зару показалось, что впереди улица оканчивается высокой стеной. Проехав несколько десятков метров, Зар остановил коня и спрыгнул. Взяв под уздцы, повел за собой. Эх, белогривый, продать бы тебя все-таки. Это ж как разбогатеть можно. Деньги – вот что прежде всего нужно туристу в чужой стране. Впрочем, и мешок или корзина с провизией – тоже неплохо бы.

Подойдя к людям, Зар понял, что это праздная толпа. Все люди просто стоят и чего-то ждут. Мужчины все до единого с бородами, – даже молодые. Зар выделялся среди них своим бритым подбородком; за юнца его можно было принять с некоторой натяжкой – чересчур мощно сформирован скелет, слишком дюже развиты мышцы; впрочем растительность на лице – дело нескольких дней: скоро подбородок и щеки покроются густой щетиной, а затем такой же непроницаемой бородой. А вот незнание языка выправить гораздо труднее. Без языка ни на работу наняться, ни дорогу расспросить…

В толпе было немало женщин. Большинство из них отличались полнотой и низкорослостью. Да и мужики не слишком крупны, особенно те, кто потемнее кожей. Вообще Зар теперь стал различать три расы: самые темнокожие, почти негры, но не с африканскими чертами лица, – очень малорослые; имеющие коричневую кожу, чуть повыше ростом; и светлокожие, напоминающие современных греков – высокие. Представители последней расы совсем не встречались в бедных ремесленных районах, в этой же толпе их было немало; среди остальных они выделялись не только внешностью, но и одеждой – более дорогой и разнообразной.

Заметив у одного из входов в дом коновязь, Зар подвел к ней белогривого и привязал его. В тот же самый миг кто-то из толпы выкрикнул:

– Ханра пер-резас! Ханра пер-резас!

Тут же все бросились вперед, к концу улицы, где стояла стена. Зар, бережно волоча ногу, двинулся следом за толпой. Внезапно толпа остановилась, качнулась назад, послышались грозные крики. Что-то впереди преграждало путь. Толпа замерла. Все, затаив дыхание, всматривались вперед.

Зар был выше многих, но из всего, что он смог разглядеть, это то, что улица на самом деле не оканчивалась стеной, а врезалась в другую улицу, более широкую, а высокая кирпичная стена стояла на ее противоположной стороне.

– Ханра! – снова закричал кто-то, и Зар увидел, как из-за угла выехал всадник. По толпе прокатился восторженный гул.

Всадник восседал на пегом коне. Шлем всадника и его пластинчатый ворот, одетый поверх алого хитона, блистали позолотой, осанка была прямой и горделивой; голова, грудь и бедра коня защищали медные латы. За всадником следовали еще двое – точные копии первого. Затем опять двое, и опять, и опять… Таких пар Зар насчитал пятнадцать. За пятнадцатой парой выехала четверка лошадей, в которую впряжена черного цвета кибитка, украшенная белыми и золотистыми узорами. Сбоку от нее, двигался ряд поднятых вертикально копий и верхушек шлемов – пеший конвой, который был не виден из-за толпы. За кибиткой снова следовали пары всадников, на этот раз Зар сбился со счету; потом шло десятка четыре высоких темнокожих мужчин, скованных цепью, затем снова ехало три кибитки, выглядевшие попроще, и в конце следовало несколько лошадей, шагающих на привязи за всадником.

– Ханра! – снова крикнул кто-то, и много других голосов подхватило это имя, и эхом оно разнеслось по улицам.

Ханра…

Зар стал припоминать. Кажется, Дмитрий Сергеевич говорил о каком-то царевиче с таким именем. Будто бы этот самый Ханра должен был приехать из Египта. Но Сраош назвал какого-то другого царевича… И сколько же их всего, царевичей этих?..

Когда кортеж пропал из виду, толпа горожан зашумела и постепенно начала рассеиваться. Зар тоже поспешил назад. Белогривый по-прежнему стоял на месте. Никто им не заинтересовался, настолько все были захвачены зрелищем процессии.

Вернувшись к коню, Зар отвязал его и, запрыгнув в седло-вьюк, поскакал в обратном направлении. Теперь его интересовало, что это была за охраняемая дорога, по которой двигалась процессия, что за стена возвышалась за нею.