– Лопать захочет – придет, – уверенно сказал Дауге. – Это свойственно всем формам жизни.
Юрковский покачал головой:
– Нет. Не придет она, Гриша.
Он залез на стул и снова стал сантиметр за сантиметром ощупывать потолок. В дверь постучали. Затем дверь мягко отъехала в сторону, и на пороге остановился маленький черноволосый Шарль Моллар, радиооптик.
– Войдите? – спросил Моллар.
– Вот именно, – сказал Дауге.
Моллар всплеснул руками.
– Mais non! – воскликнул он, радостно улыбаясь. Он всегда радостно улыбался. – Non «войдите». Я хотел познать: войтить?
– Конечно, – сказал Юрковский со стула. – Конечно, войтить, Шарль. Чего уж тут.
Моллар вошел, задвинул дверь и с любопытством задрал голову.
– Вольдемар, – сказал он, великолепно картавя. – Ви учится ходить по потолку?
– Уи, мадам, – сказал Дауге с ужасным акцентом. – В смысле месье, конечно. Собственно, иль шерш ля Варечка.
– Нет-нет! – вскричал Моллар. Он даже замахал руками. – Только не так. Только по-русску. Я же говорю только по-русску!
Юрковский слез со стула и спросил:
– Шарль, вы не видели мою Варечку?
Моллар погрозил ему пальцем.
– Ви мне все шутите, – сказал он, делая произвольные ударения. – Ви мне двенадцать дней шутите. – Он сел на диван рядом с Дауге. – Что есть Варечка? Я много раз слышблль «Варечка», сегодня ви ее ищете, но я ее не виделль ни один раз. А? – Он поглядел на Дауге. – Это птичька? Или это кошька? Или… э…
– Бегемот? – сказал Дауге.
– Что есть бегемот? – осведомился Моллар.
– Сэ такая лирондэй, – ответил Дауге. – Ласточка.
– О, l'hirondelle! – воскликнул Моллар. – Бегемот?
– Йес, – сказал Дауге. – Натюрлихь.
– Non, non! Только по-русску! – Он повернулся к Юрковскому. – Грегуар говорит верно?
– Ерунду порет Грегуар, – сердито проговорил Юрковский. – Чепуху.
Моллар внимательно посмотрел на него.
– Ви расстроены, Володья, – сказал он. – Я могу помочь?
– Да нет, наверное, Шарль. Надо просто искать. Ощупывать все руками, как я…
– Зачем щупать? – удивился Моллар. – Ви скажите, вид у нее какой есть. Я стану искать.
– Ха, – сказал Юрковский, – хотел бы я знать, какой у нее сейчас вид.
Моллар откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза ладонью.
– Je ne comprendre pas, – жалобно сказал он. – Я не понимаю. У нее нет вид? Или я не понимаю по-русску?
– Нет, все правильно, Шарль, – сказал Юрковский. – Вид у нее, конечно, есть. Только разный, понимаете? Когда она на потолке, она как потолок. Когда на диване – как диван…
– А когда на Грегуар, она как Грегуар, – сказал Моллар. – Ви все шутите.
– Он говорит правду, – вступился Дауге. – Варечка все время меняет окраску. Мимикрия. Она замечательно маскируется, понимаете? Мимикрия.
– Мимикрия у ласточка? – горько спросил Моллар.
В дверь опять постучали.
– Войтить! – радостно закричал Моллар.
– Войдите, – перевел Юрковский.
Вошел Жилин, громадный, румяный и немного застенчивый.
– Извините, Владимир Сергеевич, – сказал он, несколько наклоняясь вперед. – Меня…
– О! – вскричал Моллар, сверкая улыбкой. Он очень благоволил к бортинженеру. – Le petit ingenieur![1] Как жизьнь, хорошё-о?
– Хорошо, – сказал Жилин.
– Как девушки, хорошё-о?
– Хорошо, – сказал Жилин. Он уже привык. – Бон.
– Прекрасный прононс, – сказал Дауге с завистью. – Кстати, Шарль, почему вы всегда спрашиваете Ваню, как девушки?
– Я очень люблю деву́шки, – серьезно сказал Моллар. – И всегда интересуюсь как.
– Бон, – сказал Дауге. – Же ву компран.
Жилин повернулся к Юрковскому:
– Владимир Сергеевич, меня послал капитан. Через сорок минут мы пройдем через перииовий, почти в экзосфере.
Юрковский вскочил.
– Наконец-то!
– Если вы будете наблюдать, я в вашем распоряжении.
– Спасибо, Ваня, – сказал Юрковский. Он повернулся к Дауге. – Ну, Иоганыч, вперед!
– Держись, бурый Джуп, – сказал Дауге.
– Les hirondelles, les hirondelles, – запел Моллар. – А я пойду готовить обед. Сегодня я дежурный, и на обед будет суп. Ви любите суп, Ванья?
Жилин не успел ответить, потому что планетолет сильно качнуло и он вывалился в дверь, едва успев ухватиться за косяк. Юрковский споткнулся о вытянутые ноги Моллара, развалившегося на диване, и упал на Дауге. Дауге охнул.
– Ого, – сказал Юрковский. – Это метеорит.
– Встань с меня, – сказал Дауге.
