Путь меча - [58]

Закрыв глаза, он попытался сосредоточиться.

* * *

Мальцев очнулся от удара спиной и затылком о пол. Бросив тело в центре расчищенной площадки, духи втянули руки-щупальца и отплыли от рисунка в сторону, дальнейшее их не интересовало.

Переборов головную боль и не открывая глаз, парень незаметно провел инвентаризацию конечностей. Всё на месте, ран и повреждений нет – это радует, но как он тут оказался? Черт! Надо заканчивать с обмороками. Прямо как институтская девица, хлоп и ручки сложил. Последнее, что он запомнил перед провалом в памяти – это как он сидит у костра.

Вот он протягивает руку к сухой ветке, намереваясь подкинуть её в костер. Чувство чужого присутствия, рука автоматически тянется к ножу – мечи слишком далеко, не успеть. Всё, дальше картинка обрывается.

Мля! Как же холодно! Мальцев осторожно присел, руки в локтях сильно саднили, словно от обморожения, но следов нет. Как нет ни оружия, ни амулетов. Это чертовски плохой знак, капитан очевидность. Так, а что это за балахоны? В свете ночного светила вокруг площадки, на которой он лежал, стояли какие-то люди в длиннополых темных плащах, по трое с каждой стороны. На головах глухие капюшоны, не дающие рассмотреть лица, прямо ку-клукс-клан какой-то. Несмотря на довольно сильный ветер, полы одеяний плащеносцев висели неподвижно, словно были не из материи.

Имея уже понятие о своих посредственных успехах в дипломатии, Федор решил подождать действий со стороны странных зрителей – несмотря на закрытые лица, он чувствовал, как за ним внимательно наблюдают.

В свете луны, вышедшей из-за туч, Мальцев увидел нечто, что разом разрушило все его идеи и планы, – носители балахонов висели в воздухе, по крайней мере, никакой опоры под ними не было видно. В животе что-то свело спазмом, Федор инстинктивно рванулся между ближайшими фигурами, намереваясь быстро и далеко бежать, неважно даже в какую сторону, главное подальше, но тут же отлетел обратно в центр площадки. Площадку словно огораживала невидимая упругая стена, которая отталкивала его каждый раз, как он приближался к краю. Метаясь по кругу, Мальцев понял, что опять вляпался во что-то дурно пахнущее, опять капризная фортуна сыграла с ним плохую шутку, отыгрываясь, видимо, за какие-то подарки в прошлом. Потратив силы на бесплодные попытки вырваться, парень наконец взял себя в руки и уселся в ожидании в центре площадки, так он мог среагировать на движение со всех сторон. Балахоны все так же висели в воздухе, плохая, так скажем, подделка под Копперфильда, не позитивная.

У Мальцева сложилось впечатление, что стражи отрабатывают давно устоявшийся безмолвный распорядок действий, и до бессмысленного метанья со стороны пленника им нет никакого дела, но всё равно подобравшись ждал момента реализовать свой самый эффективный приём.

– Молись своим богам, человек, пока есть время, и прекрати уже трепыхаться как рыба, ты привлекаешь внимание!

– … – Мальцев подскочил на добрый метр. Итическая сила! Как он не заметил этого? Кто это? В дальнем от него секторе площадки, подобрав под себя ноги, сидел высокий длинноволосый старик. Федор напрягся, на волне новой порции адреналина просчитывая дальнейшие свои действия, – зрачки старика отсвечивали зеленым, прямо как у ночных хищников.

– Сядь и утихни, своим топотом ты мешаешь мне думать. – Фигура сделала повелительный жест рукой, очень, кстати, естественный, и прикрыла глаза.

У старика – а старика ли – оказался удивительно молодой голос и не свойственная пожилым людям пластика. Осторожно подобравшись поближе, в свете лун Мальцев с непонятным внутренним негодованием опознал собеседника. Это был дроу, да и кто еще это мог быть – с длинными серебристо-белыми волосами, типичными ушами и пепельно-серой кожей. Отступив на шаг назад, этого потребовало взвывшее чувство самосохранения, парень отметил, что дроу, так же как и он, был освобожден от всех колюще-режущих приспособлений. Хотя, зная любовь этого племени ко всякому острому железу, обычно отравленному, с него бы сталось утаить парочку таковых в труднодоступных местах.

– Успокойся, человечек, я не собираюсь тебя убивать, – сморщив нос, недовольно прошипел дроу, снова открывая глаза. – Замри наконец и перестань так потеть вонючка, могу ведь и передумать.

– Ты и сам пахнешь не цветами, нашелся тут, парфюмер недоделанный! Нюх у него, видите ли, нежный. – Не выдержал Мальцев – сказались долгие недели молчания и это нервическое состояние, в другой момент он, может, и промолчал. К тому же Федор и сам был не в восторге от своего походного запаха, в пути приходилось постоянно обмазываться соком трав, отпугивающих вездесущих насекомых. Пахли травы отвратно, но это ещё не повод обзываться, не нравится – не нюхай! Радость от общения с живым существом как-то отошла на второй план, замещаясь растущим раздражением от незаслуженной грубости.

– Не знаю, кто такой парфюмер, но ты выбрал неправильный день для смерти, животное!

Срикошетив от ограждающего круга, Федор в последний миг успел напрячь мышцы пресса и сгруппироваться, но все равно удар дроу потряс его. Этот недоэльф каким-то способом словно размазался в воздухе, молнией преодолев разделяющие их метры, и нанес Мальцеву сокрушающий шквал ударов, часть из которых парень все-таки сумел заблокировать, но те, что прошли мимо защиты, отозвались категорично неприятными ощущениями.