Путь Малфоя - [52]

— Д-да, в-ваше в-величество, — отозвался мой собеседник. — Я б-буду г-готов и… в-встану р-рядом с с-свами…

Топот лошадей, чьи-то голоса… Мир закрутился и померк, а тьма наконец-то приняла меня в свои ласковые объятья. Последней моей мыслью было, что Нарси расстроится, если я погибну в стычке с очередным высшим магом… Опять.

Не тот шаг

(1)

«Королевская Гавань — это как тёща: ты можешь здесь жить, платить за проживание… а она смотрит на тебя с ехидцей и приговаривает «Жилплощадь-то моя», — переиначив в уме анекдот, услышанный ещё в прошлой жизни о столице своей необъятной родины, которая осталась по ту сторону перерождения, юный будущий волшебник вынужденно признал… что современное общество ещё не готово к подобной остроте.

Эйгон (Егор) Тиррел — мальчик одиннадцати лет с густыми чёрными волосами и яркими зелёными глазами, одетый в тёмно-зелёный дублет с вышивкой в виде красных роз на рукавах и кожаных сапогах до середины голеней, въезжал в Королевскую Гавань в глубоких сумерках. Однако же столица и не думала утопать в тенях, вместо этого сияя изумрудными, золотыми, рубиновыми и сапфировыми фонарями, представляющими из себя колбы с алхимической жидкостью, которые вставлялись в специальные кольца, вбитые в стены домов в семь рядов (что было откровенным излишеством, так как и одного ряда светильников хватило бы).

«Ох и жрало бы это удовольствие электричество… если бы не магия. Один раз за год залил в колбу алхимический состав — и никаких тебе проблем. Хотя помню, дядя как-то рассказывал историю расследования кражи этих фонариков, которые оказались не только помечены особой печатью с цифровым обозначением, но ещё и на руках оставляют долго не исчезающие светящиеся пятна. Казна тогда неплохо так обогатилась за счёт штрафов…» — лицо мальчика украсила лёгкая улыбка, стоило только вспомнить импровизированную театральную постановку в лице одного-единственного актёра.

Ранее Эйгону, являющемуся младшим сыном побочной ветви рода военных аристократов Семи Королевств, не доводилось бывать в столице, но об её чудесах он был наслышан от многочисленных родственников. И вот сейчас, сидя в салоне самоходной кареты, разместив своё благородное седалище на бархатной подушке мягкого дивана, счастливый попаданец смотрел в окно и… разочаровывался.

«Вот что значит — есть с чем сравнивать…», — мелькнула в голове чуточку ехидная мысль, напоминая о том, что прошлый мир ушёл далеко вперёд в плане того, что касается архитектуры и развлечений (пусть там и не было магии, а алхимию заменяла её младшая сестра — химия обыкновенная).

Нет, с определённой точки зрения Королевская Гавань впечатляла: внешний город, возведённый вокруг старой городской стены состоял из длинных пяти- и шестиэтажных каменных домов с большими застеклёнными окнами, покрытыми цветной штукатуркой стенами, в которой отчётливо мерцали выложенные из стекла изображения баталий, кажущимися толстыми даже на вид, широкими освещёнными улицами с ровными дорогами и бордюрами, состоящими из белого камня; старая городская стена, нарочито грубая и будто бы пахнущая древностью, одним своим видом внушала уважение к давно забытым строителям (в особенности если вспомнить, что работать им приходилось совсем примитивными инструментами); внутренний город же почти не отличался от внешнего, разве что здания здесь были ниже, дороги состояли из булыжников, да фонари горели ярче. Иными словами, единственное, что сразу бросалось в глаза Эйгону — это разноцветные стены с блестящими вкраплениями в штукатурке, да алхимические светильники (как-то не этого ожидаешь от города, перестроенного императором-чародеем, признанным церковью Семерых посланником богов на земле, защитником людей, просветителем и покровителем простонародья).

«Как там говорила бабушка? «Женщины хотят быть с ним, а мужчины хотят быть им», — фыркнув, попаданец откинулся на спинку дивана, усталым взглядом обведя путешествующих в его карете слугу и пару охранников.

Егор понимал, что несправедлив в своей оценке столицы: в конце концов, яркое уличное освещение, превращающее ночь в подобие цветного дня, водопровод, канализация, общественные больницы и школы, как и многоквартирные дома для простолюдинов — это нечто невообразимое для жителей глубинки. Да что говорить, если даже в Просторе, который является самым богатым из семи регионов (сохранивших за собой названия королевств только в угоду традициям), даже в городах далеко не все улицы освещаются хотя бы масляными лампами? Только вот от сказки, пусть даже страшной и жестокой, ожидаешь совсем не этого…

«Правы были сценаристы фильма о первом советском путешественнике во времени: то, что для жителя двадцатого века — обыденная реальность, для его предков — чудеса и диковинки. Только вот понимание этого не делает разочарование от вида Королевской Гавани меньше. Хотя бы замок вполне себе настоящий», — подумал про себя мальчик, вновь выглядывая на улицу ночного города, где даже сейчас сновали сотни прогуливающихся мужчин и женщин.

Где-то на краю сознания укоризненно шептал голос разума, говорящий своему бестолковому владельцу о том, что настоящий средневековый мегаполис, построенный без применения магии и технологий, должен был быть той ещё помойкой. А рассказы старших членов рода только подтверждали эту мысль, так как перемены происходили буквально у них на глазах.