Путь любви - [30]

Я не могу ничего обещать; такова природа вещей. Постижение истины нельзя обещать, истину можно почувствовать только самостоятельно. Помните, что авторитет привлекателен для головы, для рассудка. А я не собираюсь быть привлекательным для рассудка, я привлекаю сердца. Сердце не затрагивает авторитета. Когда вы влюбляетесь в женщину, неужели вам требуется для этого авторитет? Неужели вы будете сравнивать ее с Клеопатрой? Неужели вы потребуете удостоверение, в котором экспертизой подтверждается, что она действительно красива? Вы же не поведете ее к врачу, чтобы он провел исследование, или к философу — эстету, чтобы он заверил, что она действительно красива? Конечно, нет. И даже если весь мир скажет, что она некрасива, вы ответите: «Меня это не волнует. Я люблю ее, и я знаю, что она красива». Она красива потому, что вы ее любите, именно поэтому. И если вы Ищете во мне авторитет, вы не сможете меня полюбить. Тогда нам лучше расстаться — и чем быстрее, тем лучше. Я не собираюсь быть авторитетом; у меня нет для этого ничего. Вам придется всмотреться в самого человека. Вам придется всмотреться в меня, почувствовать мое присутствие, вам придется со мной сродниться.

Вот почему я говорю, что нужна смелость, так как только смелые люди могут любить. Любовь требует максимальной смелости — потому что она ни от чего не зависит. Она зависит только от чувства, она зависит только от интуиции; она не может зависеть от интеллекта. У любви нет иных доказательств. Любовь не ищет доказательств и ничего не доказывает.

Иудеям пришлось отвергнуть Иисуса. Почему? Потому что он не мог ничего доказать. Они не переставали спрашивать: «Чем ты можешь подтвердить? Откуда ты все это узнал? Кто позволил тебе так говорить?» Кто мог запретить Иисусу говорить? И все то, что он говорил, было абсурдно. Он отвечал: «Кто позволил? Еще до того, как пришел Авраам, я был». А Авраам — это самый почитаемый пророк у иудеев. Иисус сказал: «Еще до того, как пришел Авраам, я уже был. Даже Авраам не может быть для меня авторитетом. Я не последователь Авраама. Я был еще до него».

Это выглядит уже слишком абсурдно, потому что несоответствие слишком очевидно: Авраам жил тысячи лет назад. А Иисус говорит: еще до Авраама, еще до всего, я был. Мое бытие предшествует Аврааму. Кто же мог меня научить? И он прав, потому что источник, к которому он прикоснулся внутри себя, вечен. Источник, который он нашел внутри себя, не нуждается в доказательствах, не нуждается в подтверждении авторитета. Наоборот: Иисус стал доказательством правоты слов Авраама. Именно это и казалось нелепым.

Именно это говорю и я: я сам являюсь доказательством того, что Кришна был прав, я являюсь доказательством правоты Будды, я являюсь доказательством правоты Иисуса, именно так.

Поэтому мне не на кого ссылаться. Я весь перед вами — можете принять, можете уйти.

Второй вопрос:

Я понимаю так, что знание и есть понимание, о мудрость мудрецов есть мудрость веков. Пожалуйста, дай мне эту мудрость.

В одном вопросе три вопроса. Первый: Я понимаю так, что знание и есть понимание. Нет, уважаемый. Знание — это вовсе не понимание. Знание — это отсутствие понимания. Знание — это фальшивая монета, заменитель, это далеко не понимание. Знания заимствованы, а понимание никогда не заимствованно. Понимание может быть только вашим, а знания всегда чужие. Понимание приходит как следствие вашего осознания, а знания — это результат вашего обучения. И эти процессы совершенно различны, полностью противоположны. Если вы хотите приобрести понимание, вам придется отучиться от всего, чему вы научились. Знание действует как в барьер, знание должно быть отброшено. Перед лицом непознанного познанное должно исчезнуть.

Понимание связано с непознанным, а знание — с уже познанным. Знание — это ваша память. Понимание — это само ваше существо. Знание подобно приходящему свету. Знание подобно луне, в то время как понимание можно сравнить с солнцем. Луна зависит от падающего на нее света; она отражает солнечный свет, но сама по себе света не имеет. Солнце же излучает свой собственный свет.

Вы говорите: Я понимаю так, что знание и есть понимание. Вы чего-то не понимаете, уважаемый. Второе: Мудрость мудрецов есть мудрость веков. Нет, вы совершенно не правы. Мудрость мудрецов не имеет ничего общего со временем. Это вовсе не мудрость веков. Совершенно не так. Мудрость веков — это не что иное, как общие знания, обобщенный опыт человечества. Люди жили, они вместе нечто переживали и затем постепенно вырабатывали из своих переживаний некие знания.

Через массы… мудрость веков вырабатывается массами. Это продукт жизни масс: она вырабатывается временем, общими переживаниями. А мудрость мудрецов не вырабатывается временем, она безвременна. Когда человек выходит из потока времени, он становится мудрым. А когда человек погружается в поток времени, он начинает копить знания. Большинство старых людей просто напичканы знаниями; старики вовсе не обязательно мудрецы, запомните. Старые люди вовсе не обязательно мудрые люди — а мудрые люди далеко не всегда старики.

Шанкарачарья был очень молодым; он умер, когда ему исполнилось тридцать три. Но он был необычайно мудрым человеком. Будде было около сорока, когда он стал просветленным. Мохаммеду тоже было около сорока, когда он стал просветленным. И им приходилось встречаться с более пожилыми людьми, что становилось причиной конфликтов. Когда Будда пришел к своему отцу, его отец, естественно, оставался отцом. И, как все отцы, он просто посмеялся над глупостью сына. Он сказал: «Что? Ты что, хочешь меня учить? Ты мой сын. Я старше тебя — я твой отец. Я уже познал мир, я знаю жизнь — ее радости и ее разочарования. Несомненно, я знаю больше, чем ты1» А Будда ответил: «Это так, господин. Ты знаешь больше в смысле знаний, то есть твоя память содержит гораздо больше, чем моя. Но не знание я тебе принес. Я пришел поделиться чем-то совершенно новым. Внутренний свет засиял во мне, настоящее пламя. И я вижу, что ты живешь в темноте». Отца это сильно задело. Его эго было задето, он был зол.