Путь колеса - [13]
Названия погибших городов, легко приходившие ему на память, звучали торжественно. Они укладывались в стихи, и Цербет, подверженный соблазну ритма, был не прочь удлинить список, но Эккерт, который обращался лишь к сути слов, слушал его горестно и при каждом названии шевелил губами.
— Занятия жителей? — продолжал Цербет с одушевлением. — За ними невозможно уследить. Какой-нибудь Шульц всю жизнь жил вдали от рек и морей, садил картошку и рассчитывал умереть на сухом месте. И вдруг его извещают, что в такой-то день и час его картошка провалится сквозь землю и сам он также последует за ней, если не отбежит за столько-то километров в сторону. Он отбегает, возвращается и видит себя на берегу канала с двухцветной красно-зеленой водой. Эту воду нельзя пить, но по ней можно плавать в лодках и на судах. Железные дороги прорваны колесом, и пока строятся мосты, грузы идут по каналам. При этих условиях приходится забыть о картошке и стать плотником, матросом, капитаном. Еще позже канал встречается с какой-нибудь большой рекой, часть его воды начинает утекать в море. Он мелеет. Шульц возвращается домой, и тут убеждается, каким дураком он был всю жизнь. Колесо разворотило землю и показало ему, какие богатства лежали под его картошкой: золото, уголь, медь… Он делается золотоискателем и сначала очень этому радуется, но потом начинает жалеть о картошке. О чем говорят последние цифры: население убыло на одну десятую, а площадь под хлебом сократилась на целую треть. Если дело и дальше пойдет в этой пропорции, каждый предпочтет картошку…
— Нас ждет голод, — сказал Эккерт тягуче. — Это ясно: мы вымрем от голода…
— Если только, — перебил его Цербст, — до этого не будем попросту раздавлены колесом. Сейчас оно не тронуло нас, оно оставило нас прозябать на полосе между двумя зонами разрушения. Но через год оно кончит обрабатывать землю поперек оси и начнет винтить через полюса. К тому времени от земной поверхности не останется ничего кроме каналов с океанской водой и узенькими полосками суши между ними. Мимо Берлина поплывут льдины из Северного океана. Их увидят те несчастные существа, которые останутся в здешних местах.
— О, да: каналы! — вздохнул Эккерт. — Слишком много каналов. Они нас погубят. Не странно ли, что я уже предчувствовал нечто подобное. Меня всегда печалило, что на нашей карте слишком много зеленой краски. Я сам не мог понять, откуда у меня эта нелюбовь к зелени, которая другим как раз нравилась. Теперь я понимаю: это было здоровое чутье, тоска по хорошим водоразделам — как бы они пригодились нам теперь.
— Вы думаете, нам могут помочь водоразделы? — переспросил Цербст с неудовольствием, ибо водоразделы нарушали созданную им картину неминуемой гибели. — Что такое водоразделы? Временная отсрочка, какие-нибудь лишние два-три года отвратительного существования, без перспектив, с мышиной борьбой за кусочек места. Вы забываете, что, кроме каналов, колесо может уничтожить нас на тысячу ладов.
Он подумал и без труда выложил перед Эккертом парочку добавочных способов гибели: массовое отравление водой, взятой из рек, связанных с системой каналов, чудовищная эпидемия, которая будет вызвана обилием падали в местах прохода колеса.
— Мир провоняет тухлой рыбой! — кричал Цербст.
Он оживился, придумывая новые способы гибели, но чей-то резкий голос за его спиной прервал его.
— Вы начитались плохих газет, молодой человек, — увесисто сказал старик в сером мундире, стоявший позади него. — Вы даром пугаете людей. Ничего из того, что вы говорили, не случится. Потому что колесо будет остановлено.
— Каким образом?
Цербст усмехнулся свысока, но Эккерт взглянул на старика с надеждой.
— Об этом позаботятся те, кто сменит у власти теперешних правителей. Потому что на нынешних нечего рассчитывать. Надо даже благодарить колесо: оно доставляет им столько неприятностей, что они не выдержат и устранятся сами, не дожидаясь, пока другие устранят их силой…
Старик говорил вполголоса, но все же слишком громко для осторожного Эккерта, который почувствовал себя неловко и стал смотреть в сторону. Эккерт уверенно обращался с погодой и лунными затмениями, но робел, когда дело касалось предержащих властей.
— Ваш девиз: чем хуже, тем лучше? — спросил менее осторожный Цербст.
Разговор происходил на улице в очереди перед хлебным распределителем. Очередь отражала двусмысленное настроение в городе, в котором на восемь миллионов жителей не было и сотни вагонов продовольствия. Старик в сером мундире был лишь откровеннее других. Цербст пригляделся к его мундиру и улыбнулся: по краю воротника у него шла темная кайма — след от споротого галуна.
— Как вы думаете, — сказал старик, — чего хотят эти люди? Хлеба и уверенности в завтрашнем дне. Они напуганы и молчат, но их чувства понятны. Весь город молчит, и только громкоговорители кричат за всех. Они убеждают нас ждать, рассказывают нам истории: хлеб был на дороге к нам, но колесо прорвало железнодорожные пути, к прорыву посланы аэропланы, завтра все будет в порядке. Возможно, что это и так. Люди получат хлеб. Но не всем удастся проглотить его. Потому что явятся другие люди и скажут: «Отдай. Ты не работал. У тебя есть лишнее». Тебя ограбят во имя справедливости, и ты не найдешь защиты. Они могут грабить. Но они не могут остановить колеса. Потому что наука не с ними. И я понимаю того человека, который знает секрет колеса, но молчит, ибо не хочет помогать грабителям…
«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»). С 1912 по 1926 годы (включительно) в журнале нумеровались не страницы, а столбцы — по два на страницу, даже если фактически на странице всего один столбец. Журнал издавался в годы грандиозной перестройки правил русского языка. Зачастую в книге встречается различное написание одних и тех же слов.
Мир, переживший период социальных войн, с войной всех против всех, измученный, опустошенный, изголодавшийся, стоял теперь перед новой загадкой, беспощадной и тем более ужасной, что природа ее оставалась непонятной: по земному шару, нарезая винтовую колею, катилось стремительное, неуничтожимое, всеразрушающее колесо…
«Небесное Притяжение» Есть город, под названием Завод, там даже кварталы называются по названиям цехов — Ремонтный, Лабораторная, Механический. И призовут оттуда в специальные военные войска (СВВ) ребят, и проведут над ними военный эксперимент, после которого люди начинают постепенно терять память. Одна ночь, а несколько лет из жизни украдены и стерты. О том, как суметь остаться самим собой и не потеряться, или начать все сначала…
Многие думают, что ВРЕМЯ – это самый ценный человеческий ресурс. Однако это не так. Самым ценным человеческим ресурсом является ПАМЯТЬ – ведь если человек не помнит дня вчерашнего, то и времени для него, увы, не существует.
– Что ты всё пишешь, научную книжку? – спросила жена.– Нет, художественную, но в жанре научной фантастики.– Значит, всё-таки умную. Дай почитать.– Я только две главы написал.– Мне этого хватит, чтобы понять, стоит ли ждать конца.Я загрузил две главы в читалку жены. Когда она прочла, спросила:– А что будет дальше?– Дальше будет то, что изменит твоё представление о знакомых тебе вещах, и ты не сможешь сделать глотка воды, не вспомнив о прочитанном.Так оно и случилось.
Джен – бывшая журналистка, развивающая навыки общения «компаньона» в лондонской фирме. Том – чудаковатый холостяк, перебравшийся в Коннектикут и мечтающий стать писателем. Они не встретились бы, если бы не Эйден. Искусственный интеллект, созданный, чтобы служить человеку – «перемалывать» огромное количество информации. Но вместо этого – вмешавшийся в реальный мир.
Печатается по изданию: Пётр Драверт. Незакатное вижу я солнце. Новосибирск, 1979. Первая часть повести впервые опубликована отдельным изданием под псевдонимом «Гектор Д.» в 1909 г. с подзаголовком «Совершенно фантастическая история». Вторая так и не появилась.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.