Путь к звезде - [65]

Я растерялась. Неожиданно для себя я осознала, что бессознательно сыгранная мной музыка была мелодией романса «Гори, гори, моя звезда».

— Лин, правда, если есть слова — спой! — вмешалась Сигни.

— Хорошо, — пожала плечами я и снова склонилась над струнами.

Когда музыка стихла, Дойл покачал головой:

— И ты молчала, что умеешь так петь и играть?! Почему?!

— Я не знала, что это кому-то интересно, — пожала плечами, — да и не до того как-то было.

— Нари, а можно мне записать слова этой песни? — вмешался Кан, — и может, споете еще?

Я усмехнулась, вспомнив одну песню, что случайно пришла мне на ум еще в замке и которая идеально подходила случаю.

— Я спою вам песню про вас, хотите? — с прищуром взглянула на Кана, — про бродячих артистов!

Гарш покачал головой:

— Про таких как мы песни не пишут!

Я улыбнулась:

— Ну как сказать… — и запела:

Мы по всей земле кочуем,

На погоду не глядим.

Где придется заночуем,

Что придется поедим.

Театральные подмостки

Для таких как мы бродяг,

Свежеструганные доски,

Занавески на гвоздях…

Я пела, вспоминая, как впервые услышала эту музыку и как сразу запомнила слова. Забавно, что одна из немногих эстрадных песен, что сохранились в моей памяти, так идеально подходила моим нынешним слушателям…

Когда я замолчала и подняла глаза на Гарша, то увидела, что его глаза блестят. Он переглянулся с Каном, который кивнул в ответ и куда-то быстро ушел, и произнес:

— Спасибо, нари! Действительно, это песня про нас! И я понимаю, что мы вам не ровня, но хотели бы сделать вам ответный подарок.

— Вот, нари, — подошедший Кан протянул мне… футляр с аританом!

— Но… — я, растерянная, подняла на него глаза.

— Это инструмент моего учителя. Умирая, он велел подарить его тому, кто этого достоин. А вы — достойны, он бы порадовался, что его аритан попал в такие руки.

— Спасибо! — я благоговейно прижала к груди футляр, — это действительно редкостный дар!

Когда мы устраивались на ночлег, Сигни, непривычно молчаливая, вдруг спросила у меня:

— Интересно, Лин, чего еще мы о тебе не знаем? — вгляделась в мои глаза и покачала головой. — Я вижу, что ты очень необычная, и уверена, что у тебя есть от нас и другие тайны.

Мне вдруг стало больно, это то, чего я больше всего боялась — отчуждения друзей. А что будет, если однажды они узнают, что я драконица? Они оставят меня? Видно, что-то в моем лице остановило подругу, потому что она вдруг обняла меня и сказала:

— Ты будешь моей подругой невзирая ни на какие тайны. До тех пор, пока сама этого хочешь!

Я всхлипнула, не сдержавшись, Сигни отстранилась и улыбнулась мне:

— Ну-ну, нечего тут сырость разводить! Все хорошо?

Я кивнула, сквозь выступившие слезы улыбнувшись ей в ответ.

Утром мы распрощались с артистами: они направлялись на запад, в дне пути должна была состояться ярмарка, на которую они спешили. На прощание Кан сказал мне:

— Знаете, нари Алиэн, я подумал: может, нам пора сочинять свои песни? Те, которые будут не для знати, а для простых людей?

Я улыбнулась и кивнула:

— Это будет здорово. Надеюсь когда-нибудь услышать ваши песни. Легких дорог вам!

— А вам — достичь вашей цели, какой бы она ни была!

Глядя вслед удалявшемуся фургону, я задумалась. И какая у меня цель? Все, чего я хотела, было простым: жить, учиться, дружить, любить и быть любимой… Хмыкнула, вспомнив слова Раяна об интересе Богов ко мне, вряд ли им по душе мои скромные цели…

Следующие несколько дней пролетели незаметно, и наконец на исходе седьмого дня от начала путешествия наш караван въехал в ворота Торнара. Если Тар-Каэр с его золотистым камнем стен, великолепной Академией, фонтанами и украшенными цветниками площадями можно было сравнить с разодетым по последней моде придворным, то Торнар — только с воином, суровым и непреклонным. Серый гранит стен и сторожевых башен, строгая архитектура домов, прямые улицы — словом, это была цитадель, что не сдастся без боя любому врагу. Впрочем, это было видно и в местных жителях — спокойных и несуетливых, полных внутреннего достоинства.

По совету Аврада мы решили остановиться на том же постоялом дворе, что и он с фургонщиками и охраной. Как оказалось, место нашего постоя было недалеко от порта и считалось одним из самых приличных заведений Торнара: никаких насекомых, в комнатах был магический водовод, кормили тут хоть и просто, но сытно и вкусно. Большой трактир на первом этаже служил местом заключения сделок и встреч. В общем, предложенный вариант устроил нас троих как нельзя лучше, да и плюс ко всему Аврад сказал, что соотечественники Сигни — купцы и капитаны — нередко появляются здесь.

Комната нам досталась простая, но чистая и аккуратная: две кровати, небольшой шкаф, пара стульев — вот и вся обстановка, все добротное и надежное. Небольшая сидячая ванна не могла соперничать с нашей в Академии, но вполне позволяла вымыться после долгой дороги. К тому времени, когда отводившая нас в комнаты служанка ушла, пожелав нам доброй ночи, наступила ночь. Уже забравшись в постель, я сонно спросила у подруги:

— Сигни, а когда море смотреть пойдем? Очень уж хочется!

— Завтра с утра, спи уже, неугомонная, — зевнув, ответила та.

На следующее утро я проснулась рано и в прекрасном настроении: мне всю ночь снилось, как мы танцуем с Кэлом что-то безумно романтичное, а потом сидим почему-то на крыше дома и смотрим на зажигающиеся одна за другой звезды. Растолкала Сигни, выслушав от нее все, что она думает о подруге с шилом в одном месте (да-да, здесь тоже было такое выражение! Хотя ничего удивительного: если в наличии и шило и то самое место, почему бы не родиться похожей поговорке?).