Путь к Земле («Кон-Тики») - [2]

– Но если его выключить, загорится транспарант «Нарушение правил» и вы лишитесь права на игру.

– Что же я, идиот? Я сделал так, чтобы он сам его выключил!

– Каким образом?

– Проще простого, – улыбнулся он. – Во время полета превысил допустимое ускорение, он выбросил транспарант «Пилот без сознания» и выключил двигатель.

– Но вы бы разбились!

– Зачем же? Я превысил ускорение на самую малость. Дал такую тягу, чтобы движок вырубился всего на пару секунд. Упасть я просто не успел. А чтобы увеличение тяги не повлияло на скорость, я дал очень малый расход, но за ничтожное время. Ускорение получилось большое, и этот электронный болван выбросил свой транспарант. Я подождал, пока он погас, разделил разность скоростей на время свободного падения, и вот результат.

Эдик сидел, опустив глаза. Лицо у него полыхало. Он, обжигаясь, пил кофе большими глотками.

– А где вы раньше летали? – спросил я чуть погодя.

– Юпитер, – сказал он. – Ио, Европа, Каллисто… Действительно, тяжесть как на Луне, вот вы и приняли меня за местного. А сейчас в отставке… По возрасту.

– И что теперь?

– На Землю, – сказал он.

– Вот и отлично, – сказал я. – Давайте полетим вместе. Я тоже туда собираюсь. В отпуск.

– По рукам. Вы мне нравитесь. Пойдете со мной штурманом? Меня зовут Михаил Коршунов. Профессиональная кличка Лунный Коршун. Не слышали? Луны Юпитера. Так договорились – летим вместе?

– Договорились, – сказал я. – Меня зовут Александр. Александр Перепелкин. Без клички. Только лайнер ушел вчера. Теперь две недели ждать.

– Лайнер? – поморщился он. – Я летел Юпитер–Луна на лайнере. Скукотища. Стюардесса разносит конфеты и воду. Заставляют сидеть в кресле… Нет, мне лайнер не по душе.

– А как же иначе? Космический лифт пока не построили.

– Вот я и думаю, – сказал Михаил Коршунов. – Простите, Эдуард, если не ошибаюсь? Вы говорили, что много летали на ракетах. Не знаете, где можно раздобыть корабль, хотя бы плохонький?

Эдик поднял лицо. Краска с него уже схлынула, а в глазах появилось выражение, которое мне не очень понравилось. У него такое бывает. Что-то нехорошее, мстительное.

– Плохонький? – повторил он.

– Меня устроит любой.

– Тогда я вам помогу. У меня есть именно то, что вам нужно.

Так сказал Эдик. Я-то знал, что у него нет ничего, кроме старого лунолета, вроде того, на каком мы с сыном совершили свое невероятное путешествие.

– Если движок цел, – сказал Коршунов, – беру не глядя.

– Договорились? – пародируя его интонацию, переспросил Эдик Рыжковский.

– Конечно. Я своего слова назад не беру. Никогда. У вас есть описание?

– Естественно, – зловеще усмехнулся Эдик. И выложил на стол паспорт – да-да, того самого лунолета!

Коршунов погрузился в чтение. Он шевелил губами, иногда повторяя вслух: сухая масса – две тонны. Топливо – керосин и кислород. Предназначен для перелетов вдоль поверхности Луны на расстояния не свыше 1000 километров…

И вдруг захохотал. Он смеялся долго и искренне. Эдик тоже засмеялся – сначала робко, потом все уверенней. За унижение он отомстил, счет стал один – один, и на душе у него, видимо, полегчало. На них оглядывались. Я молча ждал, пытаясь сообразить, во что может вылиться эта ситуация.

– Ну и колымага! – отсмеявшись, сказал Коршунов. – Но зачем все эти дурацкие ограничители? На ускорения, на расход, на время маневра? Учтите – я все это выброшу.

Лицо у Эдика Рыжковского стало растерянным.

– Да вы что… берете?

– Конечно. Мы же с вами договорились. Разве не так?

– Но я же просто пошутил! – воскликнул Эдик. – Прошу вас меня извинить…

– Извинения не принимаются, – холодно заявил Лунный Коршун, и вдруг стало ясно, почему его так прозвали. – Я беру ваше судно.

– И вы действительно… полетите?..

– Разумеется.

– Но это безумие! – рассвирепел Эдик. – Эта машина никогда не поднималась даже на орбиту! Она предназначена для горизонтальных полетов! Идти на ней в космос – это… это…

– Ну, – прищурился Коршунов, – смелее.

– Это то же самое, что переплывать океан на плоту! – выпалил Эдик Рыжковский. – Безумие, тысячу раз безумие!

– Но ведь переплывали же, – спокойно возразил Коршунов. – В чем только не переплывали. Интересное, легендарное было время – двадцатый век… И спасибо за хорошую мысль. Как называется ваше судно?

– Никак. Есть только номер.

– Вот и отлично. Тогда с вашего разрешения, я нарекаю его «Кон-Тики». Не возражаете?

Возражений не последовало. Коршунов встал.

– Смотреть будем завтра. Встречаемся здесь в это же время. – Он повернулся ко мне: – Договорились?

Я неуверенно пожал плечами:

– Ну, мне-то, наверное, необязательно.

– Вообще-то желательно. Принято, что при первом осмотре присутствует весь экипаж. Ведь мы идем вместе, мы же договорились. Вы мой штурман, еще не забыли?

Он взглянул на меня в упор. Никакой насмешки в его холодных глазах не было. По-моему, я побледнел. Сказать ничего не смог, только кивнул.

– Так что завтра на этом же месте, – сказал Лунный Коршун. Потом повернулся к нам спиной и своей лунной – нет, каллистянской походкой зашагал к выходу.

– Я просто хотел пошутить, – несвязно бормотал Эдик Рыжковский. – Просто пошутить. Просто-напросто пошутить…

2. Двое на Боливаре