Путь к Заоблачным Вратам. Старинная проза Китая - [181]
— Прекрасное сочинение! Весьма и весьма превосходное! Ему можно определить не просто высокую оценку, оно заслуживает первого места!
Он повертел сочинение в руках и поднес к своему носу.
— Ах, как пахнет! Ну, прямо свадебный аромат!
Надо вам сказать, что экзаменатор Лян был человеком алчным и к тому же не слишком-то грамотным. Всячески заискивая перед местными властями и пытаясь угодить начальству, он после экзаменов в Цзясине и Хучжоу снискал себе еще более дурную славу. Сюцаи ругали его последними словами и даже договорились при случае устроить ему хорошую взбучку. О нем сложили стишки и шутливое парное изречение. Стихи были таковы:
А парное изречение гласило:
А кроме того, на одно речение из «Четверокнижия» было кем-то придумано несколько частей восьмичленного сочинения>{503}: «Когда благородный муж постигает Дао, он радуется от понимания всеобщей его полезности. Когда вещает о Дао человек ничтожный, он лишь слепо пересказывает книги. Некоторые не читают стихов, не изучают обряды, а лишь полагаются на родителей или братьев. Но есть ли от этого польза? Нет! Потому следует этот обычай отвергнуть! Другие, наоборот, читают стихи, читают книги, и при этом ведут себя в высшей степени достойно. Однако никто их не уважает. Есть ли прок от таких людей? Конечно, есть. Поэтому сие жизненное правило следует принять!»
Как известно, Хань Цзывэнь был беден и не имел денег, чтобы задобрить какое-нибудь влиятельное лицо и попросить замолвить за него словечко. Когда по прошествии десяти дней объявили о результатах экзаменов, то на первых местах в списке оказались имена отпрысков богачей. Вы спросите: где стояла фамилия Ханя? На третьем месте — как в поговорке>{504}: «В иероглифе — „князь“ нет вертикальной черты, а иероглиф „поток“ улегся на покой». По этому случаю уместно напомнить стихотворение цы>{505} под названием «Желтая иволга». В нем рассказывается о терзаниях тех, кто занял лишь третье место.
Узнав, что его сочинение удостоилось лишь третьего места, Хань пришел в ярость. Поначалу он будто бы онемел, а потом, вытаращив глаза, разразился бранью.
— Поганая черепаха! Ублюдок!
Несчастный юноша не отважился напомнить сводне о свадьбе, а она сама не приходила. Словом, Хань смирился со своим поражением, и ему оставалось лишь горестно вздыхать. В связи с этим вспомним такое стихотворение:
Итак, экзамены прошли и сюцай-неудачник вновь занялся учительством. К своему неудовольствию, он заметил, что хозяин, где он жил, и ученики при виде его заливались краской, а уши их начинали пылать.
Прошел год с небольшим. В это время умер старый государь, и по оставленному им завещанию трон унаследовал князь Радостный — Сиван, который провозгласил эру Счастливого Успокоения>{509}. Когда пятнадцатилетний владыка вступил на престол, двор объявил об отборе для государева гарема молодых и прекрасных дев из хороших семей. В провинции Чжэцзян повсюду поползли лживые слухи, что дворцовые посланцы будут-де принудительно забирать самых красивых девушек. Невежественные люди поверили этим сказкам. Среди тех, у кого была дочь на выданье или кто сам собирался жениться, поднялось большое волнение. Люди просто потеряли голову, зато счастливые дни наступили для разного рода торговцев и музыкантов, «веселых теток», прислуживающих на застольях распорядителей церемоний и даже носильщиков паланкинов. Самое смешное то, что разнесся слух, будто на каждые девять дев должна приходиться одна сопровождающая вдова. Словом, дело дошло до того, что все вдовы (даже восьмидесятилетние старухи — смех да и только!) принялись искать себе мужа. Вот и получилось:
