Путь к вершине - [9]

— Ничего.

Девушка растерянно хлопнула ресницами и замолкла, настороженно глядя, как Ройвис отстегивает от пояса ножны с мечом. Хрустнуло под ногами несколько веток, и парень уселся рядом ней, мрачно уставившись в пляшущее пламя. Вета не пыталась завязать разговор или вытащить из него причину дурного настроения, которое — ясное дело — не спрячешь под делано-равнодушным «ничего».

— Безнадежно. — К костру подошел Тельзаро. — Поверь, Ройвис, я скорблю вместе с тобой.

— Ага. — буркнул парень, не оторвав взгляда от костра.

— Кто-то умер? — Снова подала голос Вета. Тельзаро в ответ наградил девушку раздраженным взглядом. Присутствие ровандиссийки немногим оказалось по душе — тиорцы и до войны недолюбливали северных соседей. А на Ландышевом лугу простая нелюбовь за какие-то полдня переросла в тяжелую, смертельную ненависть.

— Дойвего. Один из моих… наших друзей, — буркнул Ройвис, сам не понимая, чего хочет больше — то ли чтобы чужачка заткнулась, то ли чтобы начала вытягивать из него подробности и воспоминания. — С такой раной в животе ему осталось… день от силы.

— Может быть, я смогу помочь? — Робкий голосок Веты оборвался под недовольным фырканьем Тельзаро.

— Не пори ерунды, ровандиссийка. С такими ранами есть лишь один способ ему помочь. И этим способом каждый из присутствующих владеет куда лучше тебя.

Вокруг рухнула злая, гнетущая тишина. Ройвис почувствовал, как волосы на загривке встают дыбом — того и гляди, изо рта вместо слов польется безнадежный волчий вой. Ну да, один способ помочь. Добить.

— Пожалуйста, разрешите мне попытаться.

— Попытаться чего, дура? Тебе что, непонятно… — злобная тирада Тельзаро оборвалась шумным выдохом — Ройвис резким движением вскинул руку в предупреждающем жесте.

— Вета, ты хочешь сказать, что при тяжелейшей ране в живот ты можешь как-то его вылечить? — В голове Ройвиса вертелось безнадежное ожидание. Как-то, пару лет назад, Дойвего с грустью сказал, что в его жизни еще не происходило ничего удивительного — будто чудеса по им одним ведомой причине шарахаются от него, как от зачумленного. Слабо верилось, что одно из них вдруг изменит привычке и неожиданно случится в жизни умирающего побратима.

— Ну… Я могу попытаться, — глаза девушки казались двумя черными провалами на фоне пляшущих огненных отсветов.

— Хорошо, пойдем.

— Послушай, Ройвис…

— Тельзаро, будь другом, замолкни. Даже если есть один шанс из тысячи, мы будем его использовать. Хуже она при всем желании не сделает.

— Ага, хуже уже некуда, — согласно хрюкнул Тельзаро, однако поплелся следом за Ройвисом и Ветой.

У палатки-лазарета их встретила Леора. Бледная и отрешенная, она смотрела в темноту равнодушным взглядом. Бровь девушки вопросительно поднялась, однако другой реакции так и не последовало.

— Вета говорит, что может попробовать как-то помочь ему. — Сообщил Ройвис. Леора вздрогнула. Стеклянный, полуосмысленный взгляд скользнул по напряженной, словно перед прыжком в реку, ровандиссийке — и оцепенение схлынуло. Воительница распрямилась, словно выскочило из рукояти тахаданского ножа потайное лезвие.

Тельзаро тем временем поднял стоявший рядом со входом фонарь. Несколько раз чиркнуло, и робкий огонек разогнал окружающую темноту.

— Пойдем.

В палатке пахло разложением. Леора тихо всхлипнула, а где-то в животе у Ройвиса противно заныло — даже далекому от лекарских дел человеку понятно, что с ранами, источающими такой запах, спорить уже бессмысленно.

— Посвети, — велела Вета Тельзаро. Тот молча подвинул фонарь ближе к Дойвего. Девушка, склонившись над раненым, начала медленно водить ладонью над покрытой кровавой тряпкой раной.

— Какого лешего она…

— Заткнись. — Ройвис и Леора прошипели это в один голос. Странное дело, у юноши начало возникать ощущение, что ровандиссийка прекрасно знает, что и зачем делает, хотя никакого видимого смысла в поглаживании воздуха не было.

А затем ладони Веты на мгновение стали прозрачными — чтобы в следующий миг заполниться ярким голубоватым свечением. Мрак, который едва разгонял тусклый свет фонарика, мгновенно отпрянул прочь. Синее сияние из ладоней девушки устремилось к перепачканной в крови тряпке — неудачной пародии на бинты.

Желтоватая, похожая на старый пергамент кожа, постепенно приобретала здоровый оттенок. Раздававшееся в гробовой тишине, словно набат, прерывистое дыхание Дойвего постепенно начало успокаиваться. Резкие, с присвистами, хрипы постепенно смолкли. Грудь мужчины мерно вздымалась.

— Он спит. — В голосе Леоры сквозил трепет, какой доступен разве что фанатику, встретившему любимое божество во плоти.

Синий свет несколько раз мигнул и погас, уступив место кромешной тьме. Ройвис растерянно моргнул — глаза успели отвыкнуть от темноты. Казалось, что давешний фонарик совершенно не дает света.

— Я… встать не могу. — Раздался во тьме тихий и немного испуганный голос Веты.

Парень бросился к девушке и подхватил ее на руки. Если надо, он будет таскать ее всю оставшуюся жизнь. И если хоть кто-то теперь осмелится гавкнуть что-то оскорбительное в ее сторону, пришла в голову жесткая мысль, я вколочу любую ругань обратно в исторгнувшую ее глотку. Кем бы ты ни была, Вета, сегодня я стал твоим вечным должником.