Путь к себе - [14]
В Чумском Медицинском институте в анатомическом музее долгие годы служил виртуоз-фотограф старой школы, снимавший препараты для учёных статей исключительно на такой технике. Точнее детали можно передать, на пользу медицины. У него мальчик Яша и постиг премудрость обращения со старинной техникой.
Снимает, стало быть, Ризен стену и двор в разных ракурсах, поглядывает на монастырские корпуса: с малой-то техникой могли в шею погнать, а тут с такой бандурой явился и без благословения на съёмку!
— Здесь бы ещё дагерротип применить, — мечтательно произнёс фотограф, — но мне эта премудрость неведома.
— Ты не мечтай, работай! — Виктор-лозоходец от нетерпения начал уже строжиться на приятеля-энтузиаста фотоэкспериментов.
— Дагерротип, это понимать надо!
— Ты понимай да щёлкай. Того гляди, со двора погонят.
Яша. вздохнув, снова накрыл голову и аппарат чёрной тряпицей. Птичка сейчас вылетит! Картинно отвёл в сторону крышку объектива. Сосчитал про себя выдержку и водрузил на место.
Вылетела птичка! Целых две! Тот мужик, что сквозь пролом в прошлую фотосессию шмыгнул, обратившись на плёнке рыбиной, опять «вышмыгнул». Да не один! Под ручку вёл парень почтенную седовласую даму.
— Простите! А как это вы, ну туда-сюда…
— Доброго и вам здоровья. О чём вы, собственно?
— Ну, вы же в портале…
— Я при монастыре.
Дама и портальный мужик прошествовали ко входу в педколледж.
***
Радости Верочки Красоткиной не было предела: и любимый педагог возвратился, и Николай Обвалов, в которого она была тайно и безответно влюблена, жив и здоров.
***
«Дас ист…!» Иностранный турист теперь уже в неорганизованном порядке бродил по территории Обители.
***
Пластинки проявили сразу по возвращении в лабораторию. «Электрон также неисчерпаем, как и атом», — ни к селу ни к городу изрёк экстрасенс. На пластинках отобразился лик пожилой женщины, опирающейся на плавник гигантского, вровень с ней окуня ( может карася, но скорее всё-таки окуня), стоящего на хвосте!
***
«Вынырнув», Колян безотлагательно решил посетить Базуку. Давненько не виделись, а поговорить есть о чём.
— Ты, брателла, чего тут со своим мокрым квартирантом прохлаждаешься?
— Во-первых, здорово, кореш! Чего такой нервный?
— Вы тут сидите, чаи гоняете, а меня невидимая сила в Могучей Реке, как исподнее полощет!
— Вчера много выпил?
— Едва не захлебнулся! Водой! Короче, Дед, я в речке твоей плавал. При посредстве окуня!
— Тяжёлый случай. — Лёха жалостливо смотрел на приятеля.
— Погодь-погодь! Какого такого окуня? Знаю я одного лиходея!
— Так здоровый окунище! Объяснил, что мы родственники. С тех пор, как щучьей мордой ты, Старик, меня гвозданул! Всё я про вас, жуликов, понял. Сами делашите, а меня втёмную использовали! Теперь валяйте, рассказывайте.
— Колян! Такое тут дело. Поначалу этот старый хрыч меня запугал. Помнишь, как по-над речкой нас таскал по лунной дорожке? А я тебе, считай, сразу всё как на духу…
— Ага! И про Собаку тоже?
— Так мы ж тебя во всё посвятили. Про собаку стрёмно потом было сознаваться, наплели тебе про эскимосскую породу. Ты и сам дурак: какие у нас в области эскимосы? Эвены — да. И тех с эвенками путают. Раньше звали остяками и никакой мороки. Стремались мы с Дедом, что тебе мозги пудрили. А к собаченции сами душой прикипели. Только смылась она и адреса не оставила! Мы ж тебе говорили.
— Куда?
— У неё спросишь, если увидишь когда!
— Ладно, смылась, так смылась. А ты, хрен старый, сидишь тут, когда тебе надо уже не здесь!
— Не поняли?!
— Чего понимать! Надо тебе в пломбированный вагон, да на Родину, власть в свои руки брать!
— Алексей, он про что?
— Был у нас такой вождь. Он и сейчас «живее всех живых». Вот он и приехал на немецкое бабло в вагончике под пломбой, как слабину власти почувствовал, Россию-матушку к рукам прибрать!
— Ваше человечье это дело! Я тут причём?
— Царь ты или не царь? У тебя идейные шатания в Реке, а ты: при чём, при чём! Власть пора обратно в свои руки брать! Артель в реке накрылась медным тазом. Вместе с драгой. Окуня под зад коленом. Так бы я ещё в его башке и плавал, если бы его персоной нон грата не объявили.
— А Щука-поскуда?
— Отмазалась. Теперь, когда суть свою человечью в башке потаскала, образованная стала, гимназию открыть в Реке налаживается. С гештальтпедагогикой и прогимназией.
— И ещё, Старый Перец! В ваши края прибыло посольство из древней страны Греция. Ранее Элладой именовалась. Лес уже перебаламутили — Древесные Девки теперь Дриадами стали, Мужики, сказать зазорно, «сатирами» себя поименовали!
— Так ведь сортир, Колька это, где люди нужду справляют?
— Я до кабака в институте успел поучиться. Объясняю: «sortir» ‑‑ от французского глагола «выходить», ну, испражняться вроде. А вот Сатир — этот больше по части выпить да войти во всё, что движется. А потом кого только от его вхождения не получается. А как вакханки подтянутся, считай все Лешие, которые теперь сортиры, алкашами станут и озабоченными.
— Чем озабоченными? —Удивился Дед.
— А тем, чтобы винопитию придавшись, во всех особ женского пола входить. Они и русалок твоих в покое не оставят. Сам суди, что у тебя за поданные через пару десятков лет нарастут! И названий-то не придумаешь!
На бескрайних просторах Сибири в месте слияния двух рек Невидимые Небесные Родители сотворили Племя своих Детей. В небывалом достатке жило, трудилось и преумножалось то Племя: Родители обильно проливали на Землю свои Слезы и от радости за своих чад, и от сожаления, если не могли уберечь их от неправедных поступков, а Слезы проявлялись в видимом мире как гигантское месторождение золота.Дети мирно по-добрососедски делили охотничьи угодья и пастбища со своими соседями — Сибирскими татарами и Эвенами. Но случилось великое бедствие.
Лилия и Фируз снова вместе после многовековой разлуки. Племя воссоединилось с Хранителями оставленного на Белой Горе Золота Монастырскими татарами.Первоначально замышлялась дилогия.При написании создалось ощущение, что подробное изложение всех событий и деталей в судьбе множества персонажей безнадёжно удлинит вторую книгу, лишит повествование динамичности.Принято решение вынести в отдельный томик рассказ о судье Корнета Оболенского, Кафтанов, Звонаря, Писателя с дочерью и других. Детали дальнейшей жизни героев главных и не совсем, и ещё кое-что ждут Вас в постскриптуме.
Книга «Золотой Разброс 4. Огольцы» ‑ четвертая завершающая серию «Золотой Разброс».Жанр обозначен автором как «роман абсурд». И действительно: каждому любителю фантастики и фентези хорошо известно, что иная реальность, временные парадоксы и законы, которыми управляется тот мир, где происходит действие, порой диктуют самые невероятные и, казалось бы, абсурдные, сюжетные ходы и линии. А призрачный город Чумск и таежные просторы на север от него существуют как раз в особом пространственно-временном измерении.События серии развертываются на протяжении многих веков на пространстве от далекой Сибири до Парижа.
В чудеса нужно верить… но не всегда им можно доверять. Если тебе приоткрылась дверь в этот тайный мир, подумай как следует, прежде чем идти туда. Ведь выхода из того мира может и не быть.
Жизнь Алекса меняется, когда его начинают преследовать постоянные обмороки и провалы в памяти. В это время в Нью-Полисе люди подвергаются атакам Тёмного мира. Его обитатели вернулись через века, чтобы отомстить Земле за изгнание. Тёмному миру противостоит Йеллоу — воин Жёлтого мира, планеты в Альтернативном Пространстве. Алекс понимает, что Йеллоу — это он и ищет других воинов. Осталось только вспомнить, кто есть кто.
Что общего у журналиста и благородного сыщика? У гадалки и сурового наёмника? Судьбы сплетаются, когда древний монстр идёт за своей жертвой, оставляя кровавый след. Лишь четвёрка храбрецов может помешать тьме разорвать сердце королевства. Столица велика, но спрятаться в ней негде – от зверя не убежишь. Охота начинается.
Караван медленно двигался вниз по песчаной дюне к оазису. Солнце, тонувшее в закате за спинами всадников, создавало длинные тени, проходя сквозь заросли сухого кустарника и жухлой травы. Туйганские женщины наблюдали за наездниками со скамеек, стоявших у покрытых войлоком юрт, в то время как дети носились вокруг в наступающей вечерней прохладе, пробегая мимо лошадей, мулов и повозок, запряженных буйволами. Некоторые караванщики смеялись и бросали неугомонной ребятне всякие побрякушки, но Тайко Арисанн улыбался только смотревшим женщинам.
Рассказ про то, как во времена, когда драконы правили эльфами и людьми, зародилась любовь между эльфом, который был подданным дракона и плененной эльфийкой, которая не хотела жить под властью драконов. Рассказ входит в антологию «Королевства Эльфов» («Realms of the Elves»), изданную в 2006 г. Редактор: Филип Этанс.
Дестини Уэллер и ее сестра-близнец Ливви были близки так, как могут быть близки только две сестры, пока Ливви не решила стать вампиром, покинув Дестини. Теперь Дестини готова сделать все, чтобы вернуть Ливви в семью. Но в своем мире бесконечной тьмы Ливви знает единственный путь воссоединения сестёр — Дестини тоже должна стать вампиром… Которая из сестер увидит свет следующей полной луны? Чьи губы насладятся вкусом ночи? Кто выживет? Вторая часть дилогии «Опасные девушки».