Путь к себе - [13]
Иван, совсем пошедший на поправку от душевного недуга, получил недуг физический в виде катарального бронхита. Доктор утешал пациента: «Зато утопленниц спасать теперь не рвётесь, Иван Семёнович. И букета Офелии не требуете собрать. Понимаете — не раздобыть нам с Вами эдакую экибану. А бронхит — ерунда. Подлечим. Вот оранжерейку скоро прикрыть придётся: на её обогрев, точно, тепла не выделят, корпуса бы с больными не заморозить! Так по палатам цветочки, по палатам. Только к буйным не надо ставить.»
Иван слушал, кивал головой, кашлял…
— А с работой как? Инвалидность оформите?
— Какой Вы, инвалид! Справочку о полном выздоровлении выпишем. Конечно, с администрацией своего учебного заведения сами беседовать будете. Доложу я Вам, первый случай в моей практике. Чтобы педагоги из окна во время урока прыгали.»
***
Иван, бывший педагог женской гимназии, а ныне душевнобольной, идущий на поправку, от холода не страдал: собственная кочегарка лечебницы работала исправно. Дров и угля хватало. Дай Бог здоровья благотворителям и городской управе.
Первые дни пребывания на излечении отпечатались в воспалённом мозгу больного как череда непрерывного кошмара: «Как? Почему? Вот был совершенно здоров и нате вам — душою занедужил!»
От окончательной и бесповоротной депрессии спасли несчастного не лекарства и доктора. Благотворное и неожиданно участие полоумного старика, требовавшего от него немедленной дуэли в парке на Озере, помогло. И совсем не такой уж полоумный оказался. Экстравагантный — да. Но на остальных психических не похож. И отношение к нему особенное, словно все норовят подыграть чудаку. Даже Лхасаран Цэрэмпилович.
Многое из старой столичной жизни порассказать может. Интересно. Синематографа в лечебнице нет, а его послушаешь, как хорошую фильму посмотрел. Да ещё не немую, со звуком.
Только лечение ни на шаг вперёд… нет прогресса. Врачи не замечают, а от Их Сиятельства не укроешься. Старец мигом подметил: беседует частенько Иван Семёнович с кем-то. Сам при этом смущаясь и по сторонам озираясь — не ровен час кто заметит!
— Ты, друг мой по узилищу, Иоанн, не расстраивайся. Раздвоение личности эта напасть называется. Я и сам к ней склонен, только ещё хуже: у меня и растроения, и расчетверения случаются. Научился виду не подавать. Доктора, как заметят, начинают троекратно, против обычного, микстур да пилюль давать. Без толку. Только голова дуреет. А могут и в другое отделение перевести, где порядки строже, и не погуляешь уже свободно, и цветочками заниматься не пустят. Ты беседуй с ним, беседуй. Да только не при докторах. Он ведь похож на тебя?
— Истинно похож, Ваше Сиятельство!
— Вот и мои все со мной вроде на одно лицо, но, то какие-то азиатистые, — шепотом добавил, ‑ одначе, все на самого Государя похожи.
— Николая Александровича?
— Александра Павловича Благословенного…
— Тень Императора Вас тоже бесед удостаивает? Понятно: вы до сумасшествия, наверняка, важным вельможей были.
— Всё-то тебе ясно да понятно. В том и заковыка — вроде я сам этот Александр Павлович и есть!
— А докторам известно?
— Что доктора! Так и сказал я им! Манию величая припишут, да в одну палату с Александром Македонским и Мессией упекут. А они буйные! И меня с ними заодно к койке привязывать станут.
— А мне как быть, сделайте милость, посоветуйте!
— Никому своих бесед не открывай. Разве только мне, если будет охота. Беседуй. Поговоришь — легче станет.
***
Приходил к Ивану Семёновичу какой-то замызганый, плохо бритый Иван, говорил, тоже на голову недужен. А дурно побрит, потому, что в лечебнице бритвы недозволенны. Парикмахер бывает редко, и то с электрической бритвою, а она щетину только мнёт да дёргает. «Совсем заговаривается. Бритва на электрическом ходу — такое и не каждый больной придумает».
Однако Ивану Семёновичу в целом приятны были встречи с двойником. Хоть и разговоры странные: профсоюз, разряд, тарификация.
Однако,… про букет Офелии мыслил точь-в точь, как сам педагог женской гимназии. И тоже понимал, что врачам про прекрасную деву говорить не следует: совсем залечат. Ещё собирался в должности восстанавливаться в какой-то школе или институте со странным наименованием «Колледж».
Возвращение блудного звонаря
Очередная фотосессия Яши-Ризеншнауцера под патронажем экстрасенса Виктора Пепелова проходила с небывалым энтузиазмом. Плёнки от ФЭД-10 при проявке дали неожиданный результат: на негативе отчётливо проступал контур рыбины. Породу по негативному изображению определить не удалось. Отпечатали: на фотобумаге лишь старая бревенчатая городьба на пустом ныне месте — тоже ошеломляет!
Безудушная «цифра» буржуйских фотокамер, при всём при том, бесстрастно фиксировала окружающую действительность. Нет у «цифры» творческого начала. И вообще, подумав хорошенько, фотограф решил: чем проще, тем достовернее. Был в его коллекции древний аппарат на массивной треноге, работавшей на фотопластинках.
Несведущий в тонкостях фотографического искусства человек убеждён, что такие аппараты и пластинки — «дела давно минувших дней». Ошибаетесь, граждане! Есть такие аппараты! Фотопластинки по сей день выпускаются предприятием «Славич», расположенным в Переславле-Залесском.
На бескрайних просторах Сибири в месте слияния двух рек Невидимые Небесные Родители сотворили Племя своих Детей. В небывалом достатке жило, трудилось и преумножалось то Племя: Родители обильно проливали на Землю свои Слезы и от радости за своих чад, и от сожаления, если не могли уберечь их от неправедных поступков, а Слезы проявлялись в видимом мире как гигантское месторождение золота.Дети мирно по-добрососедски делили охотничьи угодья и пастбища со своими соседями — Сибирскими татарами и Эвенами. Но случилось великое бедствие.
Лилия и Фируз снова вместе после многовековой разлуки. Племя воссоединилось с Хранителями оставленного на Белой Горе Золота Монастырскими татарами.Первоначально замышлялась дилогия.При написании создалось ощущение, что подробное изложение всех событий и деталей в судьбе множества персонажей безнадёжно удлинит вторую книгу, лишит повествование динамичности.Принято решение вынести в отдельный томик рассказ о судье Корнета Оболенского, Кафтанов, Звонаря, Писателя с дочерью и других. Детали дальнейшей жизни героев главных и не совсем, и ещё кое-что ждут Вас в постскриптуме.
Книга «Золотой Разброс 4. Огольцы» ‑ четвертая завершающая серию «Золотой Разброс».Жанр обозначен автором как «роман абсурд». И действительно: каждому любителю фантастики и фентези хорошо известно, что иная реальность, временные парадоксы и законы, которыми управляется тот мир, где происходит действие, порой диктуют самые невероятные и, казалось бы, абсурдные, сюжетные ходы и линии. А призрачный город Чумск и таежные просторы на север от него существуют как раз в особом пространственно-временном измерении.События серии развертываются на протяжении многих веков на пространстве от далекой Сибири до Парижа.
Дестини Уэллер и ее сестра-близнец Ливви были близки так, как могут быть близки только две сестры, пока Ливви не решила стать вампиром, покинув Дестини. Теперь Дестини готова сделать все, чтобы вернуть Ливви в семью. Но в своем мире бесконечной тьмы Ливви знает единственный путь воссоединения сестёр — Дестини тоже должна стать вампиром… Которая из сестер увидит свет следующей полной луны? Чьи губы насладятся вкусом ночи? Кто выживет? Вторая часть дилогии «Опасные девушки».
Я стоял перед зеркалом с совершенно обалдевшим выражением лица - чужого лица и мало того, это лицо ещё и женское, точнее девичье. Голубые глаза, нос кнопкой, длинные - почти до самой задницы светлые, растрепанные волосы и тощее тельце с бледной светлой кожей без намека на половое созревание, короче полный писец. И главное Я четко понимаю, что в зеркале отражаюсь именно Я и никто другой. - Ни хрена себе реинкарнация. - успела мелькнуть у меня в голове мысль перед тем, как в комнату буквально вбежала взволнованная женщина.
Вот почему всегда так - только ты начинаешь кому-то доверять, как тут же этот кто-то, с легкостью толкает тебя в спину или ставит подножку - почему так происходит? Пожалуй мне стоит пересмотреть свое отношение не только к Малому Совету, но и ко всей Академии в целом. Нужен ли мне такой балласт? Ничего нового, Академия дать мне не может, какой смысл мне оставаться в ней? Малый Совет ведь и дальше будет под разными предлогами пытаться упрятать меня подальше от посторонних глаз. Единственный способ раз и навсегда пресечь такие попытки, это уйти из Академии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
