— Да-а? Ничего себе заявка, — Олег пожалел, что не понял этих угроз, пока посланник был перед ним. У регента Винора нашлось бы, что сказать в ответ. — Судоходство по Ирменю, синезийские наёмники, путешествующие на юг, это всё про нас?
— Про нас, Олег, — засмеялась Гортензия. — Оросс грозится перекрыть для наших торговцев и товаров Ирмень, а ороссцы контролируют половину реки от верховьев до нашего Орежа, и оплатить Виделию, твоему отцу, Клемения, и Плавию Второму наёмные полки синезийцев, которые если кому и уступают выучкой, то только наёмному легиону Болза. Но гораздо более многочисленны.
— Ну, мы болзовских легионеров знаем, бивали как-то, я помню. А насчёт перекрыть нашим товарам торговые пути, — Олег огорчённо покачал головой, — такое допустить никак нельзя. Клео, — повернулся он к королеве, — вот, пожалуй, и настала нам пора поговорить по-взрослому.
А ведь он действительно сильно скучал по этой хитрой бестии. Олег в этом был уверен, разглядывая лежавшую к нему спиной и прижавшуюся попой к его животу обнажённую Веду. Ему очень хотелось погладить и помять её тело, но не хотелось будить — они и закончили кувыркаться-то буквально три-четыре склянки назад. Правда, причиной столь позднего их засыпания была не только длительная неугомонная страсть, но и то, что до постели Олег добрался уже заполночь — беседа в узком кругу о будущем Винора с Клеменией затянулась надолго.
Кроме самих регента и королевы в беседе принимали участие Уля и Гортензия с Чеком. Последний, правда, за всё время беседы сказал только четыре слова — "я ещё себе налью." Клемения была, несмотря на свою молодость, весьма мудрой женщиной. Она сама раньше не раз поднимала вопрос о том, что им надо скорее определяться, с кем из двух основных игроков, Оросской или Хадонской империями, заключать союз, иначе их раздавят обе. За союз с Оросской империей было три основных аргумента. Первый — она находится далеко, а значит, винорские правители будут более самостоятельны в своих действиях — находясь за тысячи лиг сложно контролировать каждого неформального вассала. Второй — Хадонская империя хоть и начинала разгоняться в своей растущей мощи после восшествия на престол божественной Агнии, всё ещё зализывала раны многолетних смут и гражданской войны, в ходе которых она потеряла почти четверть своих территорий и едва не приведших к полному распаду империи. Ну и третьим аргументом в пользу такого выбора было то, что половина соседей Винора, включая родной для Клемении Глатор, уже перешли на сторону Оросской империи. За союз с Хадонской империей основным, пожалуй, аргументом была традиция. Винор и империя много веков оказывали друг другу поддержку, и эта поддержка приносила им обоюдную выгоду.
Олег, конечно, знал изречение одного английского политика, что у Британии нет вечных друзей, а только вечные интересы, но понимал и то, что союзы таких крупных государств, как Хадон и Винор, союзы на столь долгие времена просто так, из одной только доброй воли, взаимных симпатий правителей или хороших отношений между людьми, не возникают. Такое длительное сотрудничество говорит об естественных геополитических взаимных интересах и выгоде. Ну и, конечно же, немаловажным мотивом для союза с божественной Агнией было то, что Хадонская империя также имела в своих полувассалах соседние с Винором, восточное и южные, королевства. Вот только любой выбор неизбежно грозил Винору стать полем битвы двух гигантов. И ещё, что прекрасно понимали и Олег, и Клемения, Винор в его нынешнем виде — большое королевство, раскинувшееся на оба берега Ирменя, главной водной артерии континента, не устраивал ни Оросс, ни Хадон.
Поэтому Клемения хоть и была шокирована предложением Олега создать свой центр силы, такой, который сам мог бы диктовать свои условия игры, не стала отвергать эту идею, а внимательно выслушала. Первые попытки возражать у неё возникли, когда речь зашла о судьбе Глатора и, следовательно, о судьбе отца и старшего брата — наследника глаторской короны. Доверие, которое в глазах Клемении завоевали Олег и его сестра, позволило убедить её в неизбежности и правильности действий, предлагаемых будущим императором.
Олег на самом деле не собирался строить моноимперию — силы у него на её создание были, но на то, чтобы удерживать и развивать такие большие территории, у него не было людских ресурсов, он не Чингисхан с Ордой за спиной, и не Карл Великий с вождями последовавших за ним большого количества германских и галльских племён, позволивших создать целую цивилизацию, называвшуюся романо-германской. Да и то, эти империи оказались крайне неустойчивыми и распались практически сразу после смерти их основателей.
Попаданец из другого мира, знающий историю, пусть даже поверхностно, большей частью из художественных книг, ещё больше склонился к тому, чтобы создать своё государство по подобию Священной Римской империи германской нации. Только внеся очень существенные поправки в государственное устройство, чтобы избежать того бардака и разноголосицы, которые сопровождали ту империю весь период её существования.
