Путь к Марсу - [11]

Семьдесят первые сутки полета

Во время завтрака командир сказал Сергею Меркулову:

— Будем испытывать планетарные двигатели.

— Но мы же недавно…

— Лишняя проверка не помешает, — не дал договорить ему Виктор Сергеевич. — Тебя ли мне убеждать, как важны для нас эти двигатели!

В кают-компании тишина. Последние дни почти не слышно шуток за едой.

Виктор Сергеевич наколол вилкой сосиску, обмакнул в соус, отправил в рот. Краем глаза заметил: к разговору прислушиваются.

— Пока у нас есть время, — неторопливо продолжал он, — необходимо максимально подготовиться к посадке на Марс.

— Разрешение Центра запрашивать будем?

— Конечно. А ты, Сурен, готовь программу. Испытание по полной схеме.

Виктор Сергеевич мельком взглянул на Акопяна. Бортинженер лениво разделывал вилкой рисовый пудинг в тарелке.

…Послушные рукам Сергея Меркулова, сработали двигатели ориентации. Корабль развернулся, ось его точно совпала с траекторией полета.

— Приготовились… Даю маршевый! — четко, как на тренировке, проговорил Меркулов.

Маршевые двигатели не включились…

«Началось», — подумал Виктор Сергеевич, стоя за креслом вахтенного.

— Включаю автомат проверки, — невозмутимо сообщил Меркулов.

Из вычислительной машины поползла лента. Акопян, подхватив бумажную полосу, читал по складам:

— Ко-ман-да не при-ня-та… Об-рыв ин-фор-мации… И-дет по-блоч-ная про-вер-ка…

На Акопяна было жалко смотреть.

В медицинском отсеке мелодично запел зуммер. Марина проскользнула к себе и плотно закрыла дверь.

— Что происходит с Акопяном? Резкое снижение обобщенного критерия! Все внимание Акопяну! — обеспокоенно передавала Земля.

Все собрались в главном отсеке «Вихря» у вычислительной машины.

«Команда не принята. Обрыв информации. Идет поблочная проверка».

— Ну-ка! — Виктор Сергеевич сел в кресло бортинженера.

«Ориентация сопла неправильная. Возможно нарушение внешних конструкций. Команда маршевому двигателю снята».

— Сергей, выносную телекамеру!

— Акопян, за управление камерой!

— Штурман, связь!

Четкие обычные команды…

Марина нетерпеливо окидывает взглядом свои приборы: нервное напряжение у всех уменьшилось. Даже у Акопяна поднялась работоспособность. Очень немного, но поднялась!

Телекамера направлена на нос «Вихря». На командном экране изображение корабля, вздрогнув, начало перемещаться влево. Плавно проплывают сложенные крылья солнечных батарей. А вот и двигатели посадочной системы… Рельефная, чеканная фактура серебристого металла сопл.

Командир, почти касаясь лбом экрана, старается разглядеть малейшие подробности. Над его плечом, напряженно дыша, смотрит на шарнирные сочленения сопл Акопян.

У планетарных двигателей корабля разворачивающиеся сопла. Перед посадкой сопла выходят из ниш в корпусе, разворачиваются и принимают продольное положение.

На телеэкране видно: одно сопло не встало на место — выходное отверстие его направлено на ажурную ферму водородной ловушки.

— Принудительный выпуск! — командует Виктор Сергеевич.

Но и этот маневр ничего не дал.

— Виктор Сергеевич, наверное, я что-то перепутал, — виновато говорит Акопян. — Давайте вместе проверим всю программу.

— Нет! — Командир хмурится. — Электроника сработала правильно. Дело в механике.

— Да-а… — протянул Меркулов. — С такой неисправностью нам не сесть.

— Надо выходить, Сурен. С собой протянешь канал электронной системы проверки — посмотрим напрямую.

— Понятно… — Акопян хотел что-то добавить, но, оглядев всех, быстро пошел в агрегатный отсек надевать скафандр.

Наблюдавшие за действиями Акопяна в открытом космосе и не догадывались, какая драма происходит перед их глазами.

Сначала бортинженер как-то не очень уверенно шел по магнитной дорожке наружной обшивки «Вихря» к соплам посадочных двигателей. Фал петлей захлестнул ногу, и Сурен чуть не сорвался. С кем не бывает… Когда он подключил кабель проверяющей системы, сразу стало ясно — неисправен гидроподшипник. Вышел из строя сверхнадежный рамповый подшипник! Что ж, придется Сурену как следует потрудиться, попотеть.

Быстрым, мелким почерком записывала Марина показания приборов, отражающих все изменения в поведении Акопяна. Она умудрялась даже набрасывать к ним свои комментарии.

Да, Акопян явно не в форме — чуть не сорвался с дорожки. Он все же удержался и зашагал дальше. Почти все показатели резко улучшились! Почему? Только пульс остался таким же частым — сто четыре удара в минуту… А когда он методически, согласно отработанной на тренировках последовательности стал осматривать очень сложную механическую систему управления движением сопла, пульс постепенно пришел в норму! Самое удивительное произошло, когда он обнаружил, что неисправен подшипник: все его показатели разом подскочили и почти встали на место… Этот счастливый парадокс можно было объяснить лишь однозначно: Акопян все силы бросил на спасение Главной Цели Полета! А командир действительно шел на риск. Человеку, страдающему болезнью отчуждения, он доверил «ремонт» посадочной системы корабля. Оправдан ли риск?

Командир хорошо знал экипаж, возможности Акопяна, его психологические особенности и поэтому был уверен, что инженер не подведет. А если?

— Виктор Сергеевич! — с какой-то незнакомой интонацией прозвучал голос Акопяна в динамике. — Где сейчас Земля?