Путь к Имени, или Мальвина-Евфросиния - [8]

— Так долго спит? — Я удивилась: было уже около трех часов дня, для меня — время закончить работу на двух дворах и в двух подъездах. Если я и думала не застать Вальку, так только потому, что она могла уйти в свою фирму. Впрочем, последнее время подруга туда как будто и не ходила — я часто видела ее во дворе в самое что ни на есть рабочее время.

— Давай чаю с тобой попьем. А тем временем Валька оклемается, — сказала бабка.

Значит, подруга пьяна, подумала я. Надо было попрощаться и зайти в другой раз, но мне стало жаль бабу Тосю — ей бы на правнуков сейчас любоваться, а не ломать голову над тем, как быть с выращенной ею здоровой девкой, не проспавшейся к четвертому часу дня... Вслед за старушкой я прошла на кухню.

— Все работаешь? — Баба Тося уже не выходила из дому и, значит, не могла видеть меня на рабочем месте. — Ну и правильно. А ничего, что дворник? Кавалеры не брезгуют?

Я пожала плечами — не хотелось говорить о том, что брезговать некому по причине отсутствия кавалеров. И на бабу Тосю я не обиделась. Такой уж она была человек — и о себе все как есть расскажет, и про других спросит, не выбирая выражений.

— А Валька не столько работает, сколько пьет, — подтверждая мои невысказанные мысли, продолжала бабка. — В фирму эту самую ходит через два дня на третий. Когда придет, когда не придет — все равно зарплату ей платят! Ну и разбаловалась...

— Она все секретарем работает? — полюбопытствовала я, вспомнив, как мы, девчонки, дивились Валькиной професии.

— Одно время посуду мыла, а сейчас другую женщину наняли. А Валька когда чего... пойти там куда, покупку какую приглядеть. На подхвате она, одним словом.

— И сколько ж за это платят?

— Хорошо платят, — подняла голову старушка, радуясь и гордясь, что может так ответить. Ей давно хотелось погордиться внучкой, и вот наконец есть повод...

— А сколько, если не секрет?

— Вот, гляди — видишь, кухня у нас новая? А в комнате у Вальки окна сделали белым, ну эти, как их — еврейские, что ли...

— Евростандарт? — догадалась я. — Рамы из пластика?

— Во, во, из пластика! И шкаф еще у ней дорогой, и шубу хотят вторую купить. Одна есть, козликовая, а теперь из норки!

Мне стало интересно, что значит «хотят». Было в этом слове нечто цепляющее мой женский, точнее, еще девчоночий слух. Хотят — значит, рядом с подругой есть кто-то еще, у них общие дела, какие-то жизненные связи. Но почему тогда Валька пьет, если кто-то небезразличный ей (с иным она, уродившаяся прямолинейностью в бабку, не стала бы знаться) думает о том, чтобы купить ей новую шубу?

— А с кем вместе она «хочет купить»? — подогретая бабкиной откровенностью, не удержалась я.

— Рауль покупает. — Бабка вскинула на меня наивные, старчески пестреющие по радужной оболочке глаза. Как, мол, ты не знаешь, кто Вальке все это покупает? Конечно, Рауль! Кто же, как не он?

— Но ведь у нее и у самой зарплата большая... — смущенно пробормотала я.

Бабка рассмеялась хриплым квохчущим смешком. Она с натугой подняла с комфорки совсем не тяжелый, полуторалитровый чайник и налила мне чаю.

— Так это он и платит ей, Рауль. А ты что, ничего не знаешь?

— Не знаю... — созналась я.

— Он, Рауль-то... — Бабка замолчала и вдруг стала придвигать ко мне сахарницу, тарелку с ванильными сухарями и вазочку сливового варенья. — Вот, бери, свое. Валька летом сварила. Кушай, а я пойду прилягу. Встанет, сами поговорите. Валька! — вдруг закричала она вглубь квартиры придушенным голосом, но с той прежней интонацией, которую я запомнила с детства... «Выплюнь песок», «Положь где взяла», «Не съезжай на заднице, зачем мы санки сюда тащили?!»

На этот голос Валька откликнулась. Вскоре зашлепали тапки, и на пороге кухни обозначилась моя расхристанная, распатланная подруга. До чего ж она стала толстой, особенно когда вот так в халате, неприбранная! И под глазами мешки. А уж ногами шаркает так, словно ей самой за восемьдесят лет.

— Че тут у тебя, баб? — Валька зевнула и потянулась. — А, Мальвина пришла... Чаек попиваете...

— Мы чаек, — беззлобно закричала на нее бабка. — А ты вон рожу умой! Ишь, вся опухла...

— Момент, — согласилась Валька. — Мальвина, я в ванную, а ты поди пока ко мне в комнату, подожди.

В Валькиной комнате, недавно подвергшейся евроремонту, царил страшный беспорядок. Посередине стояла большая неубранная кровать со смятыми простынями и скомканным розовым одеялом, кажется, атласным. А рядом на столике и на коврике возле кровати, и просто на полу чего только не было! Колготки, лифчик, тюбик помады, коробочка из-под пилюль, волосы со щетки и еще, и еще что-то, чего я сразу не разглядела... зато в другом углу комнаты находилось то, на что я рассчитывала, — компьютерный стол со всем полагающимся оборудованием. Сейчас придет Валька, и залезем с ней в интернет...

Подруга вернулась из ванной освеженная, с мокрыми волосами, но все-таки еще немного не в себе. У нее глаза слегка косили и рот подергивался. Или она теперь всегда такая, просто я раньше не замечала? Мне стало обидно за нее.

— С чего ты так распустилась, Валя? У тебя, по крайней мере, есть человек, который тебя любит! Вот сколько деньжищ на тебя ухлопал и еще будет хлопать! Шубу тебе собирается купить!