Путь к Большой Земле - [19]

В декабре 1734 года Сенатская контора донесла из Москвы в Сенат, что второго числа декабря «оной Козыревский умре»[45]. Надо думать, что могила исследователя Восточного моря затерялась на том кладбище Преображенской слободы, где хоронили колодников.

ПРОЕКТ ЖАНА Д'АКОСТЫ

Тридцатые годы XVIII века — время удивительных проектов. Жан д'Акоста, португалец, в 1735 году составил из лондонских купцов содружество для учреждения «новой слободы» в Америке и просил у России покровительства.

В 1735 году изучался вопрос: «Возможно ли слободе в Америке вспоможение от сибирских берегов чинить?» Года через два было сказано, что дорогу к американской слободе надлежало бы сыскать от «сибирских берегов через Япон».

Из затеи д'Акосты ничего не вышло: никакой «слободы» в Южной Америке он не построил.

Но здесь любопытно стремление увязать поход в Южную Америку с работами Чирикова и Беринга на севере Тихого океана[46].

Другой авантюрист, Симон Абрагам, в 1736 году просился на русскую службу в качестве руководителя заселения берегов Ориноко!

В экспедиции Беринга было не совсем благополучно. В те жестокие времена была сильна власть «слова и дела». Гвоздев, Гене, Хитрово, Овцын, Павлуцкий и другие участники экспедиции уже побывали в застенках и тюрьмах.

Кто мутил воду, вырывая из рядов исследователей самых одаренных и смелых людей?

Тайные доносы, ложные оговоры, затяжное следствие с пристрастием вредили делу Великой экспедиции.

В 1735 году лейтенант Петр Ласиниус заплатил своей жизнью за попытку пройти из устья Лены в Восточное море. Из его команды в живых остались только восемь человек. Остальные погибли во время зимовки всего в ста двадцати верстах от Лены. (Ласиниус должен был прибыть с запада на Камчатку или в анадырское устье.)

Селенгинские геодезисты П. Скобельцын и В. Шетилов, бывшие когда-то вместе с Абрамом Ганнибалом у ворот Китая, теперь искали дорогу к Восточному морю и Большой земле «из Иркутска через Нерчинск».

В 1734–1737 годах они доходили до реки Зеи, исследовали Шилку, Аргунь и Амур. Беринг отправил карту и путевые записки геодезистов в Петербург.

До нашего времени в Центральном государственном военно-морском архиве сохранилось «Дело № 23», повествующее. о трудах этих людей. После амурского похода они еще долго работали на Северо-Востоке, смыкая звенья своих съемок от Селенги иска до Камчатки[47].

ПРИЗРАЧНАЯ ЗЕМЛЯ ЖУАНА ДА ГАМЫ

В 1739 году Мартын Шпанберг вышел из Больше- редка во второй «японский вояж». Его манила и призрачная Земля Жуана да Гамы, которую Делиль помещал против Камчатки. На всякий случай Делиль советовал для поисков Земли да Гамы спускаться от Камчатки на юг к Земле Компании, не менее призрачной.

Корабли Шпанберга побывали у первых Курильских островов, а затем прошли там, где должна была находиться Земля да Гамы, но не встретили ничего, кроме морской пучины.

Зато Шпанберг вскоре подошел к Японской земле, простоял возле нее один день, а потом двинулся к северу. Там он увидел группу островов, покрытых густой зеленью. Шпанберг дал им названия Цитрона, Фигурного, Зеленого, Трех Сестер.

На островах высаживался геодезист и рудознатец Симон Гардебол — тот, что ранее состоял в отряде Щестакова и Павлуцкого. Шпанберг после этого посетил остров Матсмай (Хоккайдо) и вернулся в Большерецк.

Лейтенант В. Вальтон, спутник Шпанберга, отделившись от него, отыскал Японию, побывал у острова Хондо. Русские даже посетили дома японцев. Штурман Лев Казимеров расхаживал по японской «слободе» между деревянными и каменными домами и лавками, рассматривал фарфор, пестрый шелк, ел засахаренную редьку и покуривал японский табак. Когда Казимеров возвращался на корабль, его сопровождали японцы. Один из них преподнес Вальтону серебряный кувшин с красным вином.

Вальтон вернулся на Камчатку. Распивая с Крашенинниковым японское виноградное вино, он рассказывал, что в Японии много винограда, золота, жемчуга и сорочинского пшена. Земли Жуана да Гамы они не нашли, а Земля Компании и Земля Штатов оказались всего-навсего только островами Курильской гряды. Так исследователям открывалась истина.

Дмитрий Лаптев, оставшись на зимовке близ устья Индигирки, тревожился за судьбу своего корабля «Иркутск», вмерзшего в лед. Это было в конце 1739 года. В письме к Николаю Головину исследователь все еще надеялся, что сумеет достичь Колымы, обойти Чукотский нос и бросить якорь у берегов Камчатки.

Лаптев знал решения Адмиралтейств-коллегии: она не сомневалась в том, что с Колымы до Анадыря уже хаживали морем и что нет никакого «сходства» Америки с Азией. Поэтому Дмитрию Лаптеву и надлежало морем или сушей добраться до Камчатки и Анадыря и подробно выяснить истинное положение Чукотского носа. Адмиралтейств-коллегия уже знала, что Чукотский нос «далече в море протянулся» только благодаря старым, недостоверным картам. Все же Дмитрию Лаптеву не удалось пробиться к Камчатке сквозь торосы Ледовитого океана. Но налицо стремление к великому предприятию — исследованию каменного порога, разделяющего два океана и сторожащего путь к Большой земле и Камчатке.

Снова Земля Жуана да Гамы!

В апреле 1740 года Алексей Чириков просил Беринга дать бригантину, на которой Шпанберг ходил в Японию. Чириков рассчитывал осмотреть все места, что лежат «от Камчатки меж норда и оста, против Чукоцкого носа и протчия западной стороны Америки». Но Беринг отказал Чирикову, ссылаясь на то, что его предложение противоречит инструкции, врученной капитан-командору в Петербурге. Надо искать Землю Жуана да Гамы!