Путь героев - [24]

Озимандия наклонился вперед, опершись локтями на лежащий поперек кресла посох и не отводя взгляда от лица Конни.

– Я не то чтобы сильно обеспокоен, – произнес он. – В конце концов, Проклятие Исенны держалось восемь тысячелетий, и вряд ли кучке самонадеянных юнцов удастся то, на что не хватило многих поколений искусных магов. Скорее я склонен относиться к вашему занятию как… ну, к любопытному времяпрепровождению. Однако ты со своими друзьями вторгаешься в пределы, где любая ошибка может привести к непредсказуемым последствиям. Известны, знаешь ли, случаи. Первое, что вы должны были сделать – обратиться за советом ко мне.

Коннахар прикусил губу, подумав, что к Озимандии он обращаться как раз не собирался и предупреждал против такого обращения всех своих друзей. Не потому, что старый волшебник был ему несимпатичен, отнюдь. Скорее потому, что в глубине души Конни чувствовал полнейшую несостоятельность своего грандиозного плана и опасался, что мудрый Озимандия не оставит от их жалких потуг камня на камне. Хуже всего, конечно, если узнает отец. Суровый киммериец никогда особенно не жаловал всякого рода магиков – что же будет, если он проведает о странных увлечениях старшего сына?

Принц Аквилонии ужасно бы удивился, скажи ему кто-нибудь, что не так давно Братство Охотничьей залы подобралось к разгадке Проклятия Рабиров ближе, чем кто-либо за последнюю тысячу лет.

– Чего же вы добились? Поведай… если это, конечно, не тайна, – без намека на усмешку попросил Озимандия.

Конни вздохнул и принялся объяснять. Он рассказал почти все, лишь в последнее мгновение по какому-то наитию опустил сцену с четверостишием Ариена и то действие, каковое оно произвело на несчастную Айлэ. Озимандия слушал очень внимательно, не перебивая, лишь иногда слегка кивал, словно бы в такт неким собственным мыслям.

* * *

– Поразительно, – задумчиво пробормотал он, когда рассказ приблизился к завершению. – Удивляюсь, сколь многого порой можно добиться одной лишь верой и упорством. Поелику мудрости, друг мой, – тут маг выпрямил спину и с наслаждением потянулся, – вы и малой толики не явили в своих блестящих, но, увы, беспорядочных поисках.

«Начинается, – тоскливо подумал молодой человек. – Ведь повернет все так, что я сам себе противен стану». Вместе с тем впечатление складывалось такое, будто старик испытывает немалое облегчение.

«С чего бы?..»

– Прежде всего, – оживившись еще более, Озимандия поднялся из кресла, отставил посох стене и принялся расхаживать по комнате в манере, отлично знакомой слушателям его магической школы, – вы искали не там и не то. Не в истории надо было искать корни, а в магии.

– Искали, – вставил Конни.

– И не нашли, что неудивительно – книги, содержащие истинные тексты заклятий, хранятся за семью замками. Впрочем, этого заклятья вы все равно бы не нашли. Во-первых, за восемь тысяч лет не то что хрупкие манускрипты, целые империи сгинули с лика земли. Во-вторых, Проклятие Исенны было именно из тех, – наиболее, кстати, стойких – что используются лишь однажды, в ярости и гневе. Как правило, рядом не случается смельчака, который бы попросил: «Извините, нельзя ли помедленнее? Я записываю!»

– Ты сказал – «из тех», значит, существовали еще какие-то, – Конни удачно воспользовался маленькой заминкой в речи мага. – Мы нашли описание Кары Малабрега, которая опустошила шемский городишко Уархон. Тамошние жители в одну прекрасную, вернее, чудовищную ночь встали со своих постелей и ушли в воды Закатного океана. Но это не совсем похоже… Может, тебе известны другие примеры, более подходящие к нашему случаю?

Озимандия остановился у окна, заложив руки за спину и рассматривая караул из стражников, маршировавших у подножия замковой стены.

– Более сходные, – пробормотал он. – Н-ну, пожалуй… если тебе нравятся страшные сказки перед обедом… Более трех тысяч лет тому правитель некоего города, руины которого и доныне можно видеть в пустыне на полпути из Кутхемеса в Алкменон, по неведомым причинам поссорился с могущественным магом из Рунного Круга Кешлы. Магу приказали убираться из города и более не появляться у городских стен ближе чем на три перелета стрелы. Колдуну, хоть тот и был взбешен, пришлось подчиниться – его семью, жену и дочь, еще не достигшую совершеннолетия, держали заложницами в крепостной башне. Однако случилось непредвиденное. Пьяные стражники обесчестили девочку и убили ее, а мать, на глазах которой все произошло, повредилась рассудком. Когда маг узнал об этом, он сплел жуткое проклятие, так называемый Приговор Аканта: «Да не звучат отныне в этих нечестивых стенах детские голоса!» Спустя столетие в городе умер последний житель, ибо женщины сделались бесплодны, мужчины слабы, а караваны стали обходить проклятое место за трижды тридцать лиг – выяснилось, что побывавшие среди заколдованных стен уносят частицу Приговора с собой. По сей день, между прочим, обходят. Как, интересно?

– Скорее гнусно, – пробормотал Конни. – Заклятие не пытались снять?

– Нет, – покачал головой Озимандия. – Круг Кешлы поддержал своего собрата, а самобийц среди магов-иноземцев не сыскалось, хотя градоначальник, перед тем, как толпа забила его камнями, сулил за избавление горы золота, в буквальном смысле. Желаешь послушать еще?