Путь Феникса. Тайны забытой цивилизации - [130]
В свою очередь это обстоятельство заставляет снова рассмотреть вопрос о возможном происхождении гипотезы взорвавшихся планет. Согласно Ван Фландерну, чисто научные догадки исключены. Египтянам для этого понадобились бы современные космические пробы и орбитальные телескопы. Но отсутствие «космических остатков» свидетельствует как будто, что ничего этого не было.
Поэтому в интересах науки надо рассмотреть весьма спорную гипотезу о существовании внеземной научной жизни, не обязательно существующей ныне, но, возможно, имевшей место в прошлом. Есть два автора, чьи исследования носят научный характер и чьи данные не бесполезны для решения нашей задачи. Я имею в виду книгу Роберта Темпла «Тайна Сириуса» и серию работ Захарии Ситчина «Хроники Земли» (1976— 199 3), на которые мы уже ссылались. Р. Темпл изучал религию западноафриканского племени догонов, а также Египет и другие культуры Древнего Востока, второй ученый занимался мифологией Шумера, Вавилона, хеттов и древних евреев. Темпл показал, что догоны имели удивительные знания о «двойной» звезде — Сириусе и о спутнике «Сириус В». Он был не известен астрономам в момент выхода его книги, но открыт в 199 5 г. Это свидетельствует о высоком уровне астрономических знаний древних и, конечно, подкрепляет концепцию культа взорвавшихся планет в Египте. Темпл, однако, считал, что подобные удивительные знания люди древних времен могли получить только от пришельцев, обитавших на какой-то планете в системе Сириуса, богатой водами. Но ведь представление о «многоводной планете» хорошо соответствует концепции древних египтян о планетах, «плавающих в водах Нун». А версия автора о возможном появлении пришельцев на Земле основана на легенде о «номмо» — «людях воды», божествах, которые, подобно Озирису, упали на Землю и впоследствии должны «возродиться» на «звезде десятого уровня». О символике числа 10, связанного с идеей совершенного небесного возрождения, мы уже говорили ранее.
Божества Земли и Неба
Что касается 3. Ситчина, то его не бесспорная концепция сводится к тому, что «божества» древней мифологии были реальным народом, который спустился с неба на Землю и создал человечество, как гибрид, с помощью генной инженерии. Эта теория способна шокировать, но в ней есть и положительная сторона — альтернатива теории Дарвина, согласно которой Хомо сапиенс появился «вдруг» 200 000 лет назад. По-моему, эти «божества» прибыли на Землю с вторгшейся планеты «X» и установили контакт с шумерами около 3800 до н. э. Ситчин основывается на текстах, в которых упоминаются божества, спускающиеся на Землю и поднимающиеся с Земли в Небо, которых шумеры именовали «нибиру», т. е. «те, которые пересекают». Кажется, что шумеры верили в существование планеты, на которой в их время жили «нибиру». Но если вспомнить египетскую идею небесной страны Дуат, то очевидно, что боги нибиру только метафизически пересекали Солнечную систему. Этот текст носит религиозный характер, и он не был задуман как астрономический трактат. Вот в чем видится уязвимость концепции Ситчина.
Он основывает свои выводы также на многочисленных мифах разных культур о битвах между божествами, которые «поднимались в небо» на небесных ладьях и дисках (вроде Крылатого диска Гора, который я идентифицировал как символ планеты). Многие из этих преданий как раз и посвящены противоборству Гора и Сета. Он также приводит хеттский миф о том, как бог Ану победил спустившегося на Землю бога Алалу, но за это ему отомстил бог Кумарби, «лишивший мужского достоинства» Ану. Но затем Кумарби сделался беременным и родил новых богов (ср. египетскую легенду о Нут).
Основываясь на том, что в шумерских текстах божеств часто именуют «анунаки», т. е. «сошедшие с неба на Землю», Ситчин интерпретирует их как астронавтов с другой планеты. Но на деле мы снова находим миф, параллельный египетским легендам о планетарных битвах. Энлиль, глава «анунаки» — бог воздуха, а также Земли и Неба, подобен египетскому Шу. Согласно шумерскому мифу, он изнасиловал богиню Суд и был изгнан в «нижний мир», где Суд родила сына по имени Нимурт, или «Владыка места рождений». Его супругу звали Бау, или «Владычица, возрождающая мертвых». Ясно, что Нимурт стал новым воплощением Энлиля, возродившегося на Земле. Это удивительная параллель египетской легенде об Озирисе и Горе. Нимурт, как и Гор, являлся божеством-героем, эмблемой его также был сокол, он тоже воевал в небесах и мстил за отца Нимурт вел битву со злым божеством Зу, который похитил у Энлиля «таблицу судьбы», то есть планетарную орбиту. Хитрому Зу удалось уйти от преследования Нимурта на «му», летательной машине. Такая же машина упоминается в гимне богине Инанне, «водной царице Неба и Земли». В действительности Инанна, конечно, «воспаряет в небесную высь» в метафизическом смысле, и это прямая параллель египетской легенде об Озирисе.
Еще одна параллель содержится в одной из шумерских надписей, в которой говорится, будто «му» царя Геды «обнимает Землю от горизонта до горизонта». Здесь «му» имеет такой же метафизический смысл, как и египетский «шедшед». Шумерологи переводят «му» как «имя», и такое же значение имеет слово «шем» («летательный аппарат» по Ситчину). Термин «шем» не раз встречается в аккадских и древнееврейских текстах, например в той же истории о Вавилонской башне, строители которой хотели создать себе шем (имя). Выше я уже говорил, что у египтян «шем» означал способ существования в «ином мире» — Дуат. И герой шумерского эпоса Гильгамеш хочет отыскать «шем» в «Земле жизни». Он спускается под землю и встречается с богом Шамашем (Шем-аш), от которого узнает, что только божества могут подниматься в небо. Имя Шамаша состоит из «Шем», т. е. имя, и «аш» — огонь. Подъем в небо, который имеет в виду Шамаш, аналогичен подъему в небо царя-Ози-риса, которому тоже, согласно «Текстам пирамид», требуется «иметь свое имя», чтобы попасть туда (Речение 361). И другие цари и патриархи пытались подняться в небо, и некоторым, например Илие из Ветхого Завета это удавалось совершить. Существует легенда об Адапе, который поднялся «по дороге, ведущей в небо», но отверг бессмертие и вернулся на Землю.
В этой книге в буквальном смысле рассказывается о сотворивших человечество богах из плоти и крови. Таким образом концепция автора находится в полном противоречии с иными теориями, одна из которых утверждает, что люди сотворены божественной волей, другая — что они появились в результате естественного отбора. Тем не менее, происхождение человека по-прежнему остается одной из многих тайн, которые не может объяснить современная наука. Читателей, интересующихся этой темой, безусловно, ждет увлекательное знакомство с гипотезой Алана Ф. Элфорда.
Очередная книга Алана Элфорда — ещё более сложная для осмысления и дерзка по выводам, чем «Путь феникса. Тайны забытой цивилизации». Задавшись вопросом происхождения богов, богинь и человечества, автор использует древнейшие письменные источники — не только Библию (включая апокрифические Евангелия), но и шумерские и аккадские таблички, тексты Кумранских свитков, египетских папирусов. Знания в области религиозных обрядов древних, их быта, традиции, языковых тонкостей, имеющих сакральный смысл, сопоставление незначительных, на первый взгляд, фактов позволяют А.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
В монографии осуществлен анализ роли и значения современной медиасреды в воспроизводстве и трансляции мифов о прошлом. Впервые комплексно исследованы основополагающие практики конструирования социальных мифов в современных масс-медиа и исследованы особенности и механизмы их воздействия на общественное сознание, масштаб их вляиния на коммеморативное пространство. Проведен контент-анализ содержания нарративов медиасреды на предмет функционирования в ней мифов различного смыслового наполнения. Выявлены философские основания конструктивного потенциала мифов о прошлом и оценены возможности их использования в политической сфере.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.