Путь домой - [77]

— Все правильно, — одобрительно сказал Чин Текки–то. Он помолчал, обвел глубокомысленным взглядом когорту и спросил: — Вопросы есть?

Таня вскинула руку — как положено было делать на Земле.

— Почему мы больше не перехватываем телепередачи, Чин Текки–то? Почему это перестало получаться? Нам надоели старые фильмы.

— Причина неизвестна, Таня. Мы продолжаем непрерывно получать определенные электромагнитные сигналы и потому знаем наверняка, что люди на Земле пережили трудный период. Более или менее. Но перехваченные сигналы никакой информации не несут, и мы не знаем, зачем они нужны. Еще вопросы?

— Почему нас разлучили с друзьями? — заговорил Оби. — С теми, кто вместе с нами учился? — Он имел в виду три с лишним десятка молодых хакхлийцев, в обществе которых росла и воспитывалась когорта и которых лишь несколько дюжин дней назад перевели в другую часть корабля.

— Главные Вышестоящие приняли решение разделить вас, — объяснил Чин Текки–то.

В принципе для хакхлийцев никакого другого объяснения не требовалось, но наставник милостиво пояснил:

— Ведь ваша шестерка, — то есть вы, семеро, я хочу сказать, Лизандр, — вы группа особая. Именно вам предстоит совершить первую посадку на эту планету.

— Но среди остальных было так много привлекательных девочек, — пожаловался Оби, — а нам остались только эти трое.

— Все три дамы когорты сердито зашипели, но наставник не дал им заговорить и излить негодование.

— Довольно, Оберон! Сейчас мы отправимся в зал Главных Вышестоящих, где вам предстоит аудиенция. Напоследок вот еще что — с этого момента с целью подготовки к заданию вы даже между собой обязаны разговаривать только по–английски. К аудиенции с Главными Вышестоящими это не относится, разумеется.

* * *

Поскольку Главные Вышестоящие еще не были готовы встретиться с когортой, им пришлось прождать в компрессионной камере час пятьдесят две минуты — по их новым земным часам. Поначалу когорта держалась робко и скромно, подавляемая торжественностью предстоящего мероприятия. Лизандр уныло тер уши — перепад давления все еще вызывал боль, несмотря на все принятые к ее облегчению меры. Торжественная тишина длилась недолго: слишком волнующим было нынешнее событие. Оби и Елена, как водится, затеяли потасовку, и Полли пришлось сесть на них сверху, чтобы утихомирить. Впрочем, хакхлийцы вели себя вполне естественно. Вылазка в новую, неисследованную часть корабля — всегда приключение. По крайней мере, если она не сопровождалась нудной утомительной работой. В компрессионной камере ничего интересного не было. Обычная комната. На полу — скамьи, на них можно присесть, на стене — экран, можно посмотреть корабельную программу, если скучно, хотя ничего особенно увлекательного, как правило, не показывали, лишь за редкими исключениями. Правда, раз на дюжину дней всему экипажу разрешалось посмотреть земной фильм из обширного, в несколько тысяч названий, собрания записей. Даже когорте было интересно смотреть эти фильмы, потому что диалоги дублировались англоговорящими учеными–хакхлийцами, и очень забавно было слышать, как голосом девушки–чета разговаривает прошедший огонь, воду и медные трубы сержант времен Второй мировой. В остальное время экраны напрямую подсоединялись к информационным каналам корабля, и, сколько ни переключай каналы, повсюду одно и то же: инспекционный осмотр двигателей, ферм, пилотажных секций, систем жизнеобеспечения, уборки помещений, а иногда — о, скучища! — изображение местного светила, сопровождаемое, быть может, снимком планеты, к которой приближается их звездолет. Впрочем, если бы у когорты не было собственных экранов, эти изображения вызвали бы достаточный интерес. Но юс собственные экраны были намного лучше. Когорте были доступны все факты, все записи, все фильмы, тщательно собранные, обработанные, сведенные в систему за полвека подслушивания радиопередач и подсматривания телетрансляций. Хотя почти всю жизнь когорта три двенадцатых дня проводила перед этими экранами, старые передачи были восхитительно увлекательными, потому что он» были с Земли.

Здесь, в прихожей, ничего подобного не было. Комната к тому же не отличалась, просторными размерами, и слабый запах, источаемый Оби, отвлекал девушек. К счастью, Таня наткнулась на канал с телепередачей. Шел чемпионат корабля по борьбе. Два громадных хакхлийца боролись за право выхода в полуфинал. Когорта немедленно разделились на две команды болельщиков и принялась подбадривать каждая своего любимца. Даже землянин смог бы следить за ходом поединка, окажись в комнате еще один землянин, кроме Сэнди Вашингтона, потому что борьба была заимствованным земным нововведением. ее содрали с японской сумо, и смысл сводился к тому, что два Голиафа падали друг на друга.

Зрелище было вне всяких сомнений увлекательным.

— Даже если мы от твоих землячков ничего больше не получим, те и на этом спасибо, — возбужденно сказал Лизандру Оби.

Но Полли с ним не согласилась, а Таня не согласилась с Полли, и пока на экране шел борцовский поединок, в комнате разразилась очередная драка.

* * *

К тому времени, когда Главные Вышестоящие пришли к выводу, что откладывать встречу с когортой далее смысла не имеет я были готовы пожаловать на аудиенцию, драка давным–давно утихла. Ссадина под глазом Оби еще немного кровоточила, но Демми оторвал от майки полоску ткани, — все–таки не зря когорта носила земную одежду, — наложил импровизированную повязку, и у когорты вид был достаточно приличный к тому моменту, когда все они выстроились шеренгой пред ликами шестерых громадных хакхлийцев, Главных Вышестоящих. Главные Вышестоящие пребывали в добродушном настроении и даже если что–то и заметили, то оставили это без замечаний.