Путь домой - [79]

До постоялого двора Петр в этот день не доехал – наступили сумерки, а с учетом низкой облачности и который день моросящего дождя видимость упала почти до нуля. Петру это особых неудобств не доставило, его ноктовизор был в порядке, однако кони таких волшебных очков не имеют. Пришлось остановиться на ночлег, хорошо хоть, подходящее место нашлось быстро. Ну да курсанту было не привыкать – в темпе разбил палатку, и с рассветом двинулся дальше. На постоялый двор, правда, заехал – просто позавтракать, поесть горячего. Остановка была недолгой, и полчаса спустя он уже ехал, понукая коней, не очень-то жаждущих торопиться по окончательно раскисшей дороге.

Все-таки скорость у него в этот раз была более чем приличная. Следующий постоялый двор он проскочил, когда до темноты оставалось еще часа два. Это время он потратил на то, чтобы проехать еще хоть немного, и с наступлением сумерек вновь остановился, чтобы переночевать в палатке. Сейчас курсант прямо физически ощущал, как отпущенное ему время утекает, как песок между пальцев, и бытовые неудобства его уже мало смущали.

А на следующий день, ближе к обеду, у него произошла еще одна встреча, которой Петр, не боясь прослыть трусом, предпочел бы избегнуть. Он уже приближался к последнему постоялому двору на своем пути, когда наткнулся на целую полусотню всадников, охраняющую карету. Ну, охраняли и охраняли – их дело и, в принципе, их проблемы, вот только когда он уже миновал их, сзади раздался гневный вопли и курсант, обернувшись, узрел высунувшуюся из кареты княгиню, ту самую, которую он совсем недавно (а кажется, так давно) опустил на постоялом дворе. И сейчас эта дура, очевидно, узнав его, похоже, жаждала мщения – раздраженно орала и совершенно невежливо тыкала в его сторону пальцем.

Рука Петра рефлекторно легла на кобуру, и вовремя, потому что выскочивший из другой дверцы кареты пожилой, но шустрый, как капля ртути, толстяк тоже проорал какой-то (Петр не прислушивался, но догадаться было несложно) приказ, и воины начали разворачивать коней в сторону курсанта. Ну что же, они сами выбрали свою судьбу…

Петр отпустил курок только после того, как бластер глухо щелкнул, сигнализируя о полной разрядке батареи. Чисто механически выщелкнул ее, благо она извлекалась так же, как и обоймы старинных пистолетов, заученным движением поймал выпавшую батарею в воздухе и не глядя сунул в гнездо на кобуре. Загнал на ее место новую… в которой уже не было нужда. На дороге догорали обломки пораженной прямым попаданием кареты, вокруг в художественном беспорядке громоздились обожженные, разорванные в клочья тела людей и лошадей. Крови почти не было – все-таки бластер оружие энергетическое и результаты его выстрелов довольно специфичны, зато сильно пахло паленым мясом. Кто-то еще дергался, шевелился, не понимая, что уже мертв, обрубок тела без ног и одной руки пытался ползти, бессильно цепляясь уцелевшей рукой за глубокую липкую грязь. Жуткая картина.

Ствол бластера курился легким парком – теплоотведение при выстрелах было достаточно эффективным, но при такой интенсивности стрельбы оружие все равно раскалялось, и сейчас мельчайшие капельки воды, которыми воздух был буквально насыщен, мгновенно испарялись. Пришлось несколько секунд подождать, прежде чем оружие остыло настолько, что его можно было безбоязненно вернуть в кобуру. Однако это беспокоило сейчас курсанта в последнюю очередь.

Замедленными движениями он опустился на колени, осторожно положил руку на голову лежащего тут же, посреди дороги, Вулкана. Некоторые из атаковавших успели схватиться за свои громоздкие и неудобные, но такие мощные ружья, и одна из пуль нашла-таки свою цель.

Петр всегда считал себя довольно равнодушным человеком, и был с собой объективен – если за свою жизнь не обзавелся даже особыми привязанностями, это о чем-то говорит. Поэтому для него было совершеннейшей неожиданностью, что его так заденет лежащий с раздробленной головой конь. Однако – вот так и получилось, за время путешествия Петр настолько свыкся с ним, что и не представлял теперь, как без него обходиться. Привычка – вторая натура, а психика человека способна на такие выкрутасы, что даже считающие себя великими знатоками мозговеды частенько могут лишь развести руками. Сейчас, впервые, пожалуй, с начала своего путешествия по этой планете, курсант почувствовал, что остался совсем один…

С трудом заставив себя подняться, Петр вновь достал бластер, автоматически, без участия разума, проверил заряд и направился к мессу побоища. Кто-то еще был жив, но это ненадолго – больше Петр не собирался повторять ошибок прошлого. Хороший враг – мертвый враг, а раз так – незачем жалеть заряды. Из полусотни воинов шансы выжить теоретически имели трое. Петр спокойно, с некоторой даже холодной отстраненностью, сделал контрольные выстрелы. Нашел он и княгиню. Женщина лежала рядом со своим мужем около тлеющих обломков кареты, в грязи, и волосы, еще недавно уложенные в замысловатую прическу, теперь грязными спутанными прядями обрамляли ее голову, как нимб ангела. Довольно неприятный нимб, надо сказать. Глаза ее были открыты, и в них отражалось небо, огромное, полупрозрачное и равнодушное к человеческим проблемам.