Путь домой - [46]

Здесь, у подножия гор, был расположен последний постоялый двор – следующий ожидался только с другой стороны. Вокруг расположился то ли маленький поселок, то ли большая фактория, в которой можно было купить все необходимое для путешествия через горы по абсолютно грабительским ценам. Курсанту было проще – у него почти все, что требовалось, было с собой, а вот кому-то явно пришлось хуже – на его глазах несколько мужчин, отчаянно матерясь, вышли из дома с вывеской, говорящей о том, что в доме этом торгуют мехами, и, разбрызгивая воду сапогами, зашагали в сторону постоялого двора. Судя по выражению их лиц, "обули" незадачливых путешественников в этом магазине знатно.

Ну, Петру было проще – купить ему надо было разве что продукты, поэтому он направил свои стопы непосредственно на все тот же постоялый двор, не отвлекаясь на магазины. Там, сняв за бешеные деньги комнату на ночь и заказав сомнительных вкусовых достоинств ужин, цена которого сделала бы честь самому дорогому ресторану в недешевом Вегасе, Петр засел с этим самым ужином и кружкой пива в углу зала. Дороговизна его не смущала, поскольку денег пока хватало, а задерживаться в этом клоповнике он не собирался, так что настроение было вполне приличным.

Народу было немного – не сезон, видать. А может, просто отпугивала людей дороговизна. У стойки цедили пиво явно местные – и одеты похоже на прыгающего за стойкой хозяина заведения, и не платили они, как обратил внимание Петр, ни копейки. В углу засели, злобно цедя пиво, те самые мужики, что совсем недавно потрясли Петра шедеврами изящной словесности, ну и еще один стол был занят шестеркой каких-то типажей бандитской наружности – то ли грабители караванов, то ли охранники, то ли то и другое вместе, в зависимости от ситуации. Крепкие мужики, мышцы прямо выпирают, одеты разномастно и не слишком опрятно, но оружие, как успел заметить Петр, у всех в полном порядке и весьма добротное. Пожалуй, любой из них мог бы поспорить за титул "самый полный ходячий арсенал года", возникни у кого-нибудь мысль провести столь дурацкий конкурс, столько на них было навешено железок не всегда понятного, но явно убийственного назначения.

К сожалению, спокойно посидеть и отдохнуть перед дальней дорогой у курсанта не получилось, и виноваты в этом оказались те самые увешанные оружием недоумки. Ну и скверный характер самого Петра, разумеется, хотя как раз он-то в последнюю очередь, ибо вначале курсант сидел тихо-мирно и никого не трогал. Однако, в отличие от остальных посетителей, на которых останавливались мутные взгляды уже изрядно подвыпивших бугаев, вел он себя абсолютно нестандартно. Если все нормальные люди старались сразу стать как можно менее заметными и, пускай и заработав пару-тройку презрительных взглядов, избежать неприятностей, то курсанту было на окружающих плевать с высокой колокольни. Я вас не трогаю – вы меня не трогайте, а до ваших мыслей и чувств мне, как до ближайшей военной базы. Парсеков сто… К сожалению, подобное безразличие нравилось не всем, а затуманивающий мозги алкоголь сильно притупил чувство самосохранения некоторых морально неустойчивых личностей.

– Т-ты, благородный! Что ты тут делаешь?

– Сижу, а что? – спросил Петр, внимательно рассматривая склонившегося над столом верзилу. Выглядел тот устрашающе, но от курсанта не укрылась и некоторая скованность движений, и то, что меч явно был непривычен здоровяку. Да и, судя по тому, как он вел себя в компании товарищей, говорило о том, что в их иерархии его место шестое – в прямом и переносном смысле. Похоже, деревенский увалень, для которого этот поход как бы и не первый, вот и не обтерся еще. Интересно, сам решил задраться, свою удаль показать, или остальные подговорили? Они-то, кстати, как раз смотрят с легкой настороженностью – дворянин, при оружии, да еще и практически трезвый… Да что там практически – вполне трезвый, мужчине кружка пива не доза. В случае схватки может оказаться довольно неприятным противником, вот и послали молодого прощупать почву. Кулаки-то чешутся…

– В-вали отсюда!

– С чего бы? – Петр откинулся на стену и начал с интересом рассматривать хамящего индивида. Так рассматривают таракана – и мерзко вроде, и в то же время интересно, лапками перебирает, усиками шевелит. Очевидно, тот почувствовал исходящее от курсанта презрение, поскольку продолжать разговор не стал, а решил перейти сразу к делу и врезал курсанту по морде. Точнее, попытался это сделать.

Ему, наверное, казалось, что ударил он сильно, быстро и умело. Насчет сильно – это да, вопросов нет, а вот насчет всего остального… Петр видел движение его кулака, как в замедленной съемке и мог сделать с этим деревенским увальнем все, что угодно, однако предпочел просто убрать голову с траектории движения утяжеленного зажатой свинчаткой кулака и позволить тому врезаться в стену. Толстое бревно, в которое этот кулак ввинтился со всего размаху, казалось, даже прогнулось, а стена как будто вздрогнула.

– А-ва-ва-ва… – выдохнул здоровяк, глядя на раздробленные костяшки пальцев. Петр презрительно усмехнулся и резко ударил его по ушам, прерывая импровизированный концерт. Спокойно понаблюдал, как бесчувственное тело стекло на пол и так же спокойно вернулся к пиву, сочтя инцидент исчерпанным.