Путь домой - [24]

На следующий день курсант проснулся рано утром – солнце еще только начало окрашивать нежным розовым цветом горизонт, и в комнате царил таинственный полумрак. Петру было, правда, не до эстетики – он быстро оделся, ополоснулся под примитивным умывальником и вполне бодро спустился в зал, где уже сидело несколько таких же, как он, ранних пташек, и заспанный половой, спотыкаясь, разносил завтрак. Ну и ладно – все равно Петр успел до наплыва основной части посетителей, а стало быть, получил пищу довольно быстро. Удобно все же, если можешь проснуться, когда захочешь. Все-таки их хорошо учили.

Еще более заспанный, чем половой, конюх, тем не менее, быстро и ловко подготовил лошадей и разместил на них вещи курсанта. Сам Петр при этом стоял рядом и наблюдал, производя вид придирчивого клиента, следящего за каждым движением работника. На самом деле он просто запоминал, что делает конюх – в следующий раз все это ему предстояло делать самому. В результате перенервничавший (наверняка хотел что-нибудь спереть, сволочь) конюх получил заслуженный медяк и ушел, опасливо оглядываясь на мрачно скалящегося клиента.

Час спустя Петр уже выезжал из города, точнее, выходил, ведя лошадей в поводу. Охрана здесь была поставлена намного серьезнее, чем в Новгороде-Заморском, что подтверждалось наличием пары трезвых и хмурых стражников на воротах. Проще говоря, пришлось платить – за себя, за лошадей за груз и так далее. Словом, искусство взяток было здесь поставлено очень неплохо, а альтернативой был досмотр и, в самом лучшем случае, пара часов потерянного времени. Времени было жалко, позволять кому попало копаться грязными лапами в своих вещах хотелось еще меньше, поэтому пришлось раскошелиться. Цены, впрочем, были вполне божескими, и, облегчив карманы на пару серебрушек, Петр спокойно проследовал дальше.

Как назло, в обе стороны тек не слишком интенсивный, но непрерывный ручеек крестьянских телег, карет, всадников, пешеходов… Люди шли на ярмарку, а некоторые уже и с ярмарки, поэтому Петру пришлось топать ножками, дабы не светить свое неумение садиться на лошадь и ездить на ней. Конечно, ему было плевать на мнение встречных людей, которых он больше никогда в жизни не увидит, но такая пантомима наверняка будет бросаться в глаза и запомнится многим. А раз запомнится – значит, пойдут сплетни, слухи, кто-нибудь заинтересуется. Нестрашно, конечно, но мало ли – зачем лишние осложнения? Лучше потерпеть и дойти до более-менее безлюдных мест и там уже ставить эксперименты.

К тому же город за стеной не заканчивался – вокруг, уже за пределами стен, раскинулись многочисленные дома, по виду беднее, чем внутри стен, зато и расположенные куда вольготнее. Если внутри стен дома теснились, буквально налезая друг на друга, то снаружи даже у какой-нибудь обшарпанной халупы могло быть широкое подворье. Однако и уязвимость этих домов перед нашествием врага была видна невооруженным взглядом, в том же, что враги были, сомневаться не приходилось – просто так стены не строятся, да и армия в городе была – Петр несколько раз замечал людей в форме.

Ну а когда кончились дома, начались поля – широкие, заросшие какими-то колосящимися злаками. Возможно, это была пшеница, возможно, рожь или овес, а возможно, и какой-то местный злак – Петр в этом не разбирался совершенно. Он даже не мог сказать, засеяны поля чем-то одним, или на разных полях разные растения. Если честно, он и не приглядывался – не видел смысла забивать голову ненужной информацией.

Дорога шла через поля километров пять, после чего начался лес. Нормальный такой лес, хвойный. Деревья были явно неземные, но от сосен и елей отличались разве что невероятно длинной, куда там кедру, мягкой хвоей. Даже кора была как на земных деревьях – уж в этом-то выросший в небольшом северном городке Виноградов разбирался. Ничего удивительного в этом не было – на планетах земного типа жизнь развивалась по схожему сценарию, и если ее формы и отличались друг от друга, то в деталях, принципы же были общими, отсюда и схожесть внешнего вида.

Впрочем, лес курсант рассматривал, уже сидя на крестьянской телеге. Какой-то обгонявший его селянин предложил благородному господину не побрезговать и проехаться с ним. Ну, Петр и согласился, и теперь наслаждался приятным путешествием на тряской деревянной конструкции и болтовней возницы в качестве довеска. А уж поболтать он был мастером, да таким, что заболтал бы, наверное, кого угодно.

Петр, однако, был хорошим слушателем – умел, что называется, слушать и не слышать, думая о своем и пропуская мимо ушей информацию о ценах на рожь, достоинствах бойцовых петухов и прочей мути. Главное было только кивать в нужных местах и вставлять ничего не значащие междометия, создавая иллюзию разговора. Ну а дальше болтун делал все сам, молотя языком с удвоенной энергией и получая удовольствие от процесса.

Лошади курсанта бодро шли позади телеги и тоже выглядели довольными происходящим, так что начало путешествия можно было считать приятным. За весь день они остановились только раз, чтобы напоить лошадей и перекусить оказавшимся у возницы с собой салом и хлебом, а к вечеру добрались до деревни, в которой случайный попутчик Петра, в общем-то, и жил. Постоялый двор в деревне был, но, по словам крестьянина, заведение это комфортом не блистало. После этого прозвучало вполне прогнозируемое предложение заночевать у этого самого крестьянина, и намного дешевле, чем на постоялом дворе, и намного удобнее, и со всеми возможными удобствами, которое было принято вполне благосклонно. Судя по заблестевшим глазам крестьянина, он намерен был банально разжиться лишней монетой, что для селян вполне нормальное явление. Петр был совершенно не против – каждый зарабатывает, как может, а денег пока что было более чем достаточно.