Путь дипломатии - [18]

В ответ на эту оскорбительную и провокационную речь наш рассудительный Брисот взрывается и возможно произносит что-то вроде: "Честный человек не может запятнать свое имя тем, что восстает против несправедливости и ищет честного и справедливого суда у того, кого он привык считать примером для подражания всем ларотумским дворянам!"

Или что-то наподобие этой речи произносит наш честный прямой Брисот и, разумеется, уходит из дворца уже в сопровождении стражников.

Меня нисколько не удивило поведение принца — он был рад отделаться от всех своих сильных и верных людей.

Проиграв рискованную партию и утратив орден "Дикой розы", принц Валедо решил, что самым лучшим для него сейчас будет позиция выжидания. Проявляя почтение и любезность к брату, обещал даже подумать о смене религии, хотя король не особенно настаивал на этом, — лишь намекал. Тамелий считал, что уже расправился со старыми культами, теперь неберийцы занимали все его воображение.

В ордене "Лучи Неберы" тоже произошли изменения. Неберийы, уже не оглядываясь на своего прежнего вождя коннетабля, отошедшего от своих собратьев по вере, сами начали превращаться в серьезную силу.

В любом случае, меня это уже не касалось. Я подумывал о том, как бы освободить Брисота, но вряд ли бы мне удалось это сделать в одиночку.

Я все же решил наведаться к нему в Нори-Хамп. У меня был плащ-невидимка, и я мог свободно проникнуть к нему.

Но не мог пройти сквозь стены. Я спустился в подвал, где содержались самые опасные узники, и внимательно подглядывая в узкие прорези, нашел его клетку. Рядом никого не было, да и к чему здесь охрана: все равно через эти двери и решетки никто не пройдет. Я тихо позвал:

— Брисот, подойдите к двери!

Он услышал и сначала не хотел вставать, но потом поднялся и подошел к двери.

— Чего тебе нужно?

— Брисот это не охранник! Это Льен!

И я на минуту убрал невидимость. Он, плотно прижавшись глазами к щели, разглядывая меня в тусклом сером свете.

— Не может быть! — прошептал он.

— Может! Я обладаю одной магической вещью — она позволила мне спуститься сюда, я вас вытащу, не сейчас, но вытащу, обещаю.

— Постарайтесь, Льен, я в вас верю, если это вы, а не призрак созданный моим воображением.

— Нет, держите!

Я протянул ему сквозь эту щель кошелек с золотом.

— Теперь вы верите мне?

— Да. А что мне делать с этими деньгами?

— То, что делают все остальные — подкупайте охранника, он будет носить вам хорошие обеды и теплые вещи.

— Я как-то об этом не подумал.

— Я поручу своему человеку, чтобы он наладил связь с охраной, и о вас будут заботиться.

— Благодарю, а где вы все это время пропадали?

— Долгая история. Мне снова надо уехать, может быть надолго, но я обязательно вернусь, слышите меня?

— Обещаю дотянуть до этого времени.

— Сделайте одолжение!

Я услышал шаги охранника.

— Мне пора.

Он прокашлялся, и у меня от волнения сдавило грудь.

— Я рад был вас увидеть, Льен, прощайте!

Мне очень не хотелось покидать Брисота, но я понимал, что не время сейчас устраивать его побег. Я наделся, что его крепкий выносливый организм выдержит заключение в это каменном мешке.

Когда я выходил из ворот Нори-Хамп, во внутренний двор въезжала карета. Из нее вывели женщину. Ее лица не было видно, но фигура показалась мне очень знакомой.

Если бы я мог тогда догадаться кто она! Возможно, я бы не утерпел и вмешался, рискуя всем, но я не узнал и лишь подумал о том, каков наш король!

Глава 7 Приключение в гостинице/воспоминания трактирщика/

Вернувшись домой, я был сильно удручен. Еще бы! Мой лучший друг в тюрьме. Я скрываюсь под вымышленным именем. И все так запутанно. Поужинав у себя в номере, я взялся за книгу, чтобы отвлечься от неприятных дум.

Окна гостиницы "Атапель", в которой жил я, упирались в окна гостиницы "Арледон", расположенной точно напротив. Эти два заведения давно соперничали друг с другом, но приезжих в Мэриэге всегда было в избытке, поэтому ни одна из гостиниц не пустовала. Так уж случилось, что их соседство сыграло свою небольшую роль в этот вечер.

Я провел очень скрытно несколько дней в Мэриэге, коротая вечера у себя в комнате за чтением поучительных историй, записанных неким монахом-путешественником. Особенно хорошо он описывал Кинские острова и Кильдиаду. Когда мои глаза устали от света свечи ровно настолько, что мне захотелось их сомкнуть, с улицы послышался звон разбитого стекла и крики. Я подошел к окну и приоткрыл ставни. Что-то происходило в хорошо освещенном окне второго этажа гостинцы "Арледон". Что-то вроде борьбы. Через минуту из дверей "Арледона" выскочила группа людей, сражавшихся между собой.

Двое крепких мужчин отбивались от четырех нападавших. Одна фигура, я был готов поклясться, что она принадлежала женщине, оторвавшись от остальных, быстро вбежала в мою гостиницу.

Драка под окнами перестала меня интересовать, потому что мимо моих дверей раздались быстрые шаги, нежный взволнованный голос и заскрежетал ключ. Дверь захлопнулась, и скрежет ключа раздался уже изнутри. Так, значит, беглянка, спасающаяся от злоумышленников, спряталась в комнате рядом с моей.

Но скоро внизу раздался шум и грохот. Как минимум, двое поднимались по лестнице. Это означало, что защитники дамы или убиты или тяжело ранены. Убийцы стали ломиться во все двери. Кто-то по глупости открывал. Они врывались, не взирая на протестующие крики, и, убедившись, что беглянки там нет, колотили в другие двери. Они добрались до моего номера.