Путь черпия - [18]

— Я прожил здесь больше пятидесяти лет. И всё было спокойно. До тех пор, пока не явились вы, и этот… Сам Трёхликий мне говорит, что в мире грядут перемены. Вы должны увидеться с кардиналами. Не иначе как аканитское отродье открыло легендарные врата Картарды.

— Это все страшилки для приютских детей, пресвитер Максанс, — епископ внимательно изучал ржавую дверь, преграждающую проход в грот. — Когда последний раз туда спускались?

— Эта дверь не открывалась со времён установки. Не было надобности.

— Умеете вы успокоить.

— Выбирать не из чего, епископ, — черпий положил факел в чашу, готовясь поработать с заржавелыми петлями.

Из ведущего в верхнюю церковь коридора донёсся металлический лязг и грохот осыпающихся камней. Следом раздались радостные вскрики, разбавляемые безумным закатистым смехом. Сей факт говорил сам за себя — пустоголовые выломали решётку. Скоро они будут здесь.

— А вот и Ваши прихожане пожаловали, пресвитер Максанс — Брюмо перехватил факел в левую руку, а правой указал на дверь. — Эй вы! Распечатывайте грот.

Алберт, поймав взгляд епископа, сообразил сразу. Ткнув локтем здоровенного детину, стоящего рядом, юнга кивнул на железную дверь. Тот, в свою очередь, дёрнул за рукав соседа. Недалёкие умом парни ещё на дирижабле признали молодого юнгу своим вожаком и по первому требованию отправлялись выполнять его поручения. В отличие от них, молодой Алберт обладал несвойственными его возрасту умом и смекалкой. Хотя и считал сам себя застенчивым малым.

Не дюжие парни закатали рукава и всем весом навалились на ржавый засов. Задвижка поддалась, и звонко ударившись о край металлической проушины, упала на пол. Полотно из листового железа просело. Верзила ухватился за скобу и потянул на себя. С неприятным скрипом створа начала открываться. Из образовавшейся щели донеслось шипение. Все замерли. Епископ с тревогой взглянул на черпия. Тот смущённо пожал плечами. Урны исчерпали благословлённый пар и превратились в обычные стеклянные пузырьки.

Крепыш распахнул дверь и выхватив из рук юнги факел, шагнул в темноту грота. Шипение повторилось, но теперь стало угрожающе громким. В тот же момент парень отбросил факел в сторону и закрыл руками глаза. Раздался вопль. Верзила судорожно задёргался. Правая нога подломилась, и он упал навзничь. Сквозь пальцы брызнула кровь. Пляшущее пламя от факела высветило тысячи игл, торчащих из лица. Шипение прекратилось. Каменный пол заходил волнами.

— В сторону! — епископ метнулся к двери и с разбегу врезался в неё плечом. Она с шумом захлопнулась.

— А как же… — юнга в недоумении поднял руку, даже не успев понять, что произошло.

— Вот и решился вопрос с гротом, — Брюмо вставил засов обратно в проушину. — Зато теперь мы узнали где предпочитают устраивать гнёзда пещерные сколопендры. Нам и двух секунд там не продержаться.

Беглецы оказались в западне. С одной стороны, приближающаяся толпа пустоголовых, с другой колония сколопендр, десятилетиями поджидающих свои жертвы. Запертые в подземелье люди понимали — на этот раз их шансы выжить стремились к нулю. Поседевшая за последние сутки женщина прижала рыдающую дочь к груди. Наблюдавший за этим Бенджамин от злости сжал кулаки. Они оберегали маленькую девочку как родную сестру, а сейчас им придётся лечь рядом, украсив крипту отполированными косточками.

— Я не отдам свою жизнь, — Бенджамин подбежал к брошенной у решётки корзине. — Чего стоите?

Рыжеволосый сын фермера всегда вызывал двоякое впечатление у окружающих. Не удавшегося ростом парня с незаурядной внешностью все считали слабаком и мямлей. С полным отсутствием духа и принципов. Но только не в этот раз! Уайт открыл новую страницу своей жизни. Сейчас, когда, казалось бы, всё потеряно, щуплый парнишка повёл себя хладнокровно, и даже более того — он впервые за всё время перетянул на себя ответственность.

— Одобряю, — губы епископа тронула лёгкая улыбка. — Бенджамин, ты точно всю жизнь занимался земледелием? Ты и стрелок, и лазальщик, и рубака. А?

— Простите, епископ Брюмо. Если честно, я никогда за собой подобного не замечал. Как–то так само получилось. Всё из–за этого треклятого дирижабля, — Уайт извлёк из корзины проржавелый, но ещё сохранивший зубья, серп. Следом, ещё один. Взяв их в обе руки, он сделал несколько взмахов, как бы примеряясь. Потрескавшиеся губы расплылись в злорадной улыбке.

— Нашёл оружие по душе? Сорвиголова! — Артур подошёл ближе. Правая ладонь крепко сжимала молотовище старого кузнечного молота. — Предлагаю назвать наш дуэт «Молот и серп»! Как тебе идея?

— Годится! Только лучше звучит «Серп и молот»!

— Хватит бахвалиться балагуры! — Брюмо прервал браваду. Встав у решётки перекрывающий проход в туннель, он тщательно осмотрел получившийся отряд ополченцев. — Значит так. Пока эта преграда не пала, проблем возникнуть не должно. Коридор узкий и подходить они будут по двое–трое. Это нам на руку. Работаем парами — двое отбиваются, остальные восстанавливают силы. Я и пресвитер Максанс первые. Через пять минут Артур и Бен. Потом Руперт и Сэм. Джоффри и Алберт оберегают наших дам.

— Юнга. Твоя помощь нам не помешает. Стрелял когда–нибудь из такого, — монах протянул Алберту старинный арбалет и колчан с двумя десятками болтов. — Взводится легко. Ногу в стремя. Крюком тянешь тетиву на орех. Ставишь болт. Стреляешь. Справишься?