Путь Арсения - [65]
Война с панской Польшей становилась неизбежной.
Пилсудский и его правительство открыто готовились к ней: провели всеобщую мобилизацию, численность дольской армии увеличилась до 700 тысяч человек. Мирные предложения Советского правительства правителями Польши расценивались как слабость. Они заявляли, что «голодная, раздетая и разутая» Красная Армия не выдержит «могучего удара польской армии». Для Советского государства война с Польшей была особенно опасной из-за того, что в тылу Красной Армии сидел Врангель. Еще за месяц до начала войны — 15 марта 1920 года—в резкой записке, адресованной Реввоенсовету, Ленин писал: «Нужно постановление РВС: обратить сугубое внимание на явно допущенную ошибку с Крымом (во-время не двинули достаточных сил)...»
В конце апреля белополяки внезапно напали на Советскую Украину и 7 мая захватили Киев. В половине мая наступление врага было приостановлено, под ударами Красной Армии первая и четвертая польские армии вынуждены были отступить. Коммунистическая партия провела огромную работу по организации сил на борьбу с врагом. По партийным мобилизациям было направлено на фронт 24 тысячи коммунистов, в тылу врага широко развернулось партизанское движение; отрядами партизан руководили подпольные партийные организации. На польский фронт выступила Первая Конная армия, подтягивались и другие части и соединения.
К 25 мая Первая Конная армия, завершив героический тысячеверстный переход, сосредоточилась в Умани. В начале июня она прорвала оборону врага. После упорных боев вторая польская армия была выведена из строя, а третья оказалась в окружении.
Воспользовавшись тем, что основные силы Красной Армии скованы борьбой с белополяками, Врангель высадил десант на Кубани, вырвался из Крыма и попытался прорваться в Донбасс. Это движение Врангеля было приостановлено войсками Юго-Западного фронта.
Успешное наступление советских войск на белополь-ском фронте продолжалось. В начале августа Первая Конная армия уже вела бои на подступах к Львову, войска Западного фронта — на подступах к Варшаве. Но наступление на Варшаву развивалось неудачно. Красная Армия вынуждена была отступить. Благодаря мерам, принятым по указанию Центрального Комитета партии, наступление белополяков было остановлено. Красная Армия быстро накапливала силы, подготовляя новый контрудар против белопанских войск. Правители панской Польши вынуждены были отказаться от своих притязаний на захват Белоруссии и Правобережной Украины. Начались мирные переговоры. 12 октября в Риге был подписан мирный договор. Военные действия на польском фронте прекратились.
Все свое внимание Коммунистическая партия и Советское правительство теперь обратили на борьбу с Врангелем. «Помните о Врангеле! Смерть Врангелю!» — таков был новый лозунг, начертанный на знамени партии.
Центральный Комитет утвердил генеральный план разгрома врангелевщины. По этому плану предполагалось разгромить силы Врангеля в Северной Таврии с тем, чтобы не дать им укрыться в Крыму, за крепостными сооружениями Перекопа и Чонгара. Нанесение главного удара намечалось из района Каховки во фланг врангелевской армии.
К началу августа закончились приготовления к наступлению и был отдай приказ войскам Юго-Западного фронта.
«Ст. Лозовая. 6 августа 1920 г. 1 час 25 мин. Карта 10 дюйм.
Обстановка требует, не теряя времени, нанести Врангелю общий контрудар существующей группировкой сил, для чего приказываю:
1) Правобережной группой в составе четырех стрелковых дивизий в ночь с 6 на 7 августа форсировать Днепр главными силами на участке Тягинка — Бериславль и нанести решительный удар на Перекоп и в тыл главным силам противника в общем направлении Каховка — Калга...»
Этот приказ был выполнен точно в указанный срок. Правобережная группа красных войск, переправившись у Каховки, Алешек и Корсуньского монастыря, отбросила корпус генерала Слащева и 7 августа заняла плацдарм на левом берегу Днепра.
Заняв каховский плацдарм, наши части немедленно приступили к устройству оборонительных сооружений. Были оборудованы три линии позиций, глубиной 12— 15 километров, с проволочными заграждениями и минированными полями. Благодаря своему удобному географическому положению, близкому расстоянию до Перекопа (60—70 километров), каховский плацдарм создавал угрозу флангу и тылу главных сил Врангеля. За обладание плацдармом начались ожесточенные бои.
Врангель бросал на Каховку свои отборные части — марковцев, корниловцев, конный корпус генерала Барбо-вича. Атаки врангелевцев поддерживались авиацией, танками, броневиками, сильным артиллерийским огнем. Части Красной Армии, защищавшие Каховку, удержали плацдарм. Это сыграло огромную роль в успехе последующих боев.
В сентябре решением Центрального Комитета РКП (б) был образован специальный Южный фронт; командующим Южным фронтом назначен М. В. Фрунзе.
Зимней кампании не допускать!
Поезд Фрунзе прибыл в Москву своевременно. Неожиданная задержка произошла в самой Москве, на вокзале. Михаил Васильевич готовился точно приехать в Кремль на заседание Совета Труда и Обороны.
Агенты Троцкого задержали пассажиров поезда на несколько часов. Предъявив гнуснейшие обвинения, они обыскали вагоны и всех сотрудников командующего Туркестанским фронтом. Бледный, со стиснутыми зубами, уронив голову на руки, сидел Фрунзе в своем купе. Он потребовал составить о происшедшем протокол и принудил агентов Троцкого подписать его. В любой борьбе Фрунзе предпочитал честные, открытые приемы, он ненавидел лицемерие и коварство.
В год Полтавской победы России (1709) король Датский Фредерик IV отправил к Петру I в качестве своего посланника морского командора Датской службы Юста Юля. Отважный моряк, умный дипломат, вице-адмирал Юст Юль оставил замечательные дневниковые записи своего пребывания в России. Это — тщательные записки современника, участника событий. Наблюдательность, заинтересованность в деталях жизни русского народа, внимание к подробностям быта, в особенности к ритуалам светским и церковным, техническим, экономическим, отличает записки датчанина.
«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.
«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.