Путь Арсения - [6]
Однажды Миша выбрался за город, миновал пустыри, и перед его глазами, в надвигавшихся вечерних сумерках, возникло большое черное тело Фаланговой горки. В неверном свете вечера она казалась живой.
Миша пошел к ней. Сзади его окликнули:
— Миша, подожди!
Миша остановился у подножья горы. К нему подбежал Боря Вахрушев. Они сдружились после памятной «схватки» с Колькой Петухом.
Запыхавшись, Боря с трудом вымолвил:
— Едва догнал тебя...
— Пойдем вместе, поднимемся на горку, — предложил Миша.
Они молча ходили по горе. Па уступах ссохшаяся земля осыпалась под их ногами и с глухим шумом катилась вниз. Кончается, исчезает горка — память походов полководцев древности — Александра Македонского и Тамерлана. Ветер и дождевые воды разрушают ее; этому помогают люди, которые немало порылись в ее склонах, привлеченные легендами о старых кладах.
Уже стемнело, когда Миша с Борей пошли обратно к городу. Впереди в окнах домов показались огни, зажигались редкие фонари.
— Ты приезжай, Миша, летом, ладно? — сказал Боря.
— Приеду, обязательно приеду, — обещал Миша.
Они опять умолкли и так шли до самых пустырей,
натыкаясь в темноте на широкие арыки, на камни. Возле забора, окружавшего пустырь, навстречу Мише и Боре выступило несколько человек.
— Вот он! Да и Колодка с ним, — произнес знакомый голос.
Это были Колька Петух и его сверстники. Все они вооружены палками. Встреча неожиданная. Много было схваток после памятной на Фаланговой горке, победа оставалась за Мишей. Колька Петух не унимался, таил злобу и ждал только удобного случая расправиться с Мишей. Сегодня,- выследив Мишу и Борю, он собрал друзей и устроил засаду.
— Теперь рассчитаемся, — сказал он.
Миша побледнел. Матери он обещал прийти домой рано, нигде не задерживаться, а тут предстоит драка. Нет, не драка. Сколько их? Раз, два, три, четыре... восемь человек. Будет избиение.
— Л за что рассчитываться? — спросил Миша.
Он старался говорить спокойно и боя не страшился, но стыдно возвращаться домой избитым, в разорванной рубахе. За спиной у Миши и Бори высокий забор. Перескочить через него и убежать на пустырь трудно и... тоже стыдно. Надо пробиться вперед, сквозь строй врагов.
— За го, чтобы отродье коновала знало свое место, — сказал Колька и двинулся на Мишу.
Он замахнулся палкой.
Мише не хватало воздуха. Он задыхался. Гнев, ярость душили его. Оскорбить память отца не смеет никто. Опередив Кольку, Миша что есть силы ударил его в подбородок. Кулак соскользнул с подбородка, и удар пришелся’в горло. Верзила Колька повалился на землю и захрипел.
— Боря, за мной! — крикнул Миша и стремительно побежал в темноту.
— Нет, не уйдешь! Ответишь теперь за Кольку.
Миша отбежал уже далеко. И только теперь, успо-
коясь немного, заметил отсутствие Бори.
«Там... Схватили его», — сообразил он и немедленно вернулся, чтобы выручить товарища.
К забору подошел тихо. Вот и Колькина ватага. Двое, вывернув Борины руки назад, держали его, остальные били по щекам ладонями.
— Колодка вонючая! — ругался кто-то. — Сапожная мазь!
Боря не подавал голоса. Колька в избиении не участвовал. Он стоял в стороне, прислонясь к забору, и рычал:
— Бейте палками! Палками!
Миша подошел еще ближе. Сумеет ли он спасти Борю? Не лучше ли бежать за ребятами? Сейчас, если схватят его, истерзают вместе с Борей, — проносилось у него в голове. И тут же возник план. Из темноты неожи-
Данне кинулся он на избивающих Борю, нанося удары обеими руками.
— Беги! — крикнул он.
И Боря побежал.
Следом за ним рванулся и Миша. Но кто-то ухватил его за рубаху, задержал на секунду; послышался треск. Рубаха разорвалась, и Миша, вырвавшись, исчез в темноте. Сзади раздавался топот преследователей. Нет, не догнать теперь. Лови ветер в поле!
Мавра Ефимовна от ужаса опустилась на табурет.
— Миша! — укоризненно прошептала она.
Он стоял перед ней с окровавленным носом и ртом. Кто-то ударил его палкой по лицу. В ожесточении боя он даже не почувствовал боли. Рубаха висела на нем клочьями.
— Мама, не сердись. Я не виноват...
И он рассказал ей, как было.
— Разве мог я оставить товарища на расправу и бежать?
Мавра Ефимовна расплакалась. Первый раз Миша видел ее плачущей. Она привлекла его к себе и поцеловала в лоб.
— В беде никого нельзя оставлять, сынок.
Аттестат зрелости
Константин окончил гимназию с золотой медалью и уехал в Казань, где поступил в университет, на медицинский факультет. Ему удалось получить стипендию. Учась в университете, он, как и в Верном, давал уроки, продолжал играть на скрипке. Уроками он зарабатывал себе на жизнь, а стипендию регулярно посылал матери.
Миша перешел в седьмой класс. Он давно привык к жизни в Верном. Этот город, как раньше Пишпек, полюбился ему. Он знал все его улицы, любил гулять возле крепости. Друзей у него было много, и свободное время проходило весело. Учился Миша отлично. Никогда он не откладывал «на завтра» то, что можно сделать сегодня. Особенно увлекался историей и литературой.
Жил Миша у своего приятеля-одноклассника Сенчи-ковского. Сеичиковский отставал по некоторым предметам, и Миша был его репетитором. Занимался молодой Фрунзе серьезно, без дружеских поблажек. Уроками зарабатывал несколько рублей в месяц и так же, как брат Константин, регулярно помогал семье.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.