Пустырь Евразия - [16]

— Садись,— буркнул он и даже с сопением дотянулся неуклюжей толстой лапой до дверцы, открыл.— Садись, а то уедут!

Счастливый Авенир бросился в машину, забыв даже поблагодарить, и второпях ударился головой о крышу салона.

— Ух, ну и жарища! — сказал он, утирая пот.— Лето скоро.

— Лето — это не тогда, когда тепло, а когда есть деньги,— хмуро ответил Монумент.

Он, насупившись, крутил маленький руль и при этом очень походил на циркового медведя в аттракционе.

— Выкуп везут,— кратко сообщил он Авениру.— Похитители вышли на Низовцева. Сто тысяч долларов. Иначе грозят убить. В доме истерика, понимаешь…

— Что за люди с ним? — спросил Авенир.

— Страховой агент и юристы. У них какое-то сообщество предпринимателей по взаимовыручке. Обязательство собрать деньги для выкупа бизнесмена или членов семьи. Хотят проследить, что выкуп не липовый. Воронье, в общем. Гады ползучие!

— Да! — воскликнул Можаев.— Много рожденных ползать встало на ноги благодаря неумению летать!

Монумент удивленно покосился на него и продолжил:

— Куш у Бормана отхватили немалый, но страховка все покроет. В общем, плакала наша премия.

— Поэтому у вас плохое настроение? — участливо поинтересовался Можаев.

— Да, черт возьми! — рыкнул Монумент.— Я тут на днях открыл одну книжку с драматическим финалом — так просто в ужас пришел! Сберегательную книжку! Все сбывается!

— Что именно? — не понял Авенир.

— Мне цыганка одна нагадала, что до шестидесяти лет я буду страдать от нехватки денег.

— А потом разбогатеете?

— Нет, черт возьми! Привыкну! А я уже собрался переднюю резину поменять…

— Может, еще поменяете,— попытался утешить его Авенир.

Грешников повернулся всем корпусом, чтобы посмотреть на него:

— Гриша.

— Что?

— Гриша меня зовут. Будем знакомы. Если ты удачливый, это хорошо. Мне-то не очень везет. Не фартовый, как наши зэки говорят.

— Это вы зря так. Вы сами на себя неудачи накликаете. Один американский ученый точно доказал существование судьбы. Только это неопределенная судьба, и человек сам ее программирует.

Тут Авенир заметил, что Монумент не слушает, морщится: Он был из тугодумов, для которых вольная беседа — непосильный труд. Остальной путь они проделали молча, под радио.

Солнце садилось, когда отряд въехал на территорию городской свалки, на другом конце необъятного города, вблизи Пулковского аэропорта. Охрана пропустила их безропотно. Авенир потянул носом, поежился, припомнив приключение в мусорном баке. На центральной площадке джип, а за ним и другие машины встали. Все вышли и сгрудились вокруг Юрия Карповича.

— Мне надо идти по пятой линии, потом повернуть направо,— прогудел Борман, держа в одной руке мобильник, в другой — барсетку с деньгами.

— Я вас одного не отпущу,— решительно сказал Михалыч.— Вместе пойдем. Если что будет не так — позвонят, я в сторонке потусуюсь.

— Да-да! — подхватил молодой плюгавенький страховой агент.— Пусть идет охранник! Будет надежнее!

Борман вопросительно глянул на Отца Никона. Во взгляде его мелькнула некоторая нерешительность. Николай Николаевич пожал плечами и отвел глаза. Лабиринт свалки выглядел неуютно.

— Пошли! — скомандовал Юрий Карпович, выпятив подбородок, и зашагал по наезженной песчаной дороге между грудами мусора, выставив вперед живот, размахивая руками. Будто двором собственной фабрики шел.

Михалыч обрадованно улыбнулся своей филерской улыбкой, махнул рукой охраннику:

— Дай второй ствол!

Сунув второй пистолет спереди под ремень, прикрыв его рубахой, чтобы можно было легко выхватить, он пригладил височки и, пробегая мимо, хлопнул Авенира по плечу:

— И ты здесь, варяг?

— Почему варяг? — удивился Авенир.

Но Михалыч уже не ответил, скорым шагом догнал шефа и пошел немного впереди и сбоку, внимательно осматривая кучи по обе стороны. Дорога шла чуть в гору, они медленно поднимались вдвоем, а все прочие смотрели им в спины из-под ладоней, против солнца. Юристы переглядывались. Страховой агент в волнении сцепил пальцы.

На середине подъема они достигли поворота, осмотрелись. Михалыч помахал стоявшим внизу и первым скрылся из виду. Юрий Карпович последовал за ним. Через десять секунд — Авенир их точно просчитал — грянул взрыв, от которого у всех заложило уши. Облако пыли и ошметков взлетело за поворотом. Гулкое эхо прокатилось в вечерней тишине до самого горизонта. Стаи воронья с карканьем поднялись в воздух, закружились над свалкой.

Юристы, ощупывая себя руками, попятились. Охранники замерли с окурками в зубах. Даже Отец Никон растерялся. Не зевал один только Монумент. Он с быстротой бронепоезда помчался по дороге, смешно подбрасывая песок коротенькими толстыми ногами. Авенир, чувствуя себя уже напарником Грешникова, не задумываясь побежал за ним. Следователь на ходу вытащил откуда-то табельный пистолет, почти весь скрывшийся в его лапе. «Как он просунет палец в скобу? Не пролезет!» — успел подумать на бегу Авенир.

За поворотом их ожидало печальное зрелище. Обезображенные тела Юрия Карповича и Михалыча валялись по обе стороны дороги. Барсетка с деньгами исчезла. Монумент едва глянул на лежавших. Все и так было ясно.

— Двое — туда! Двое — сюда! — рыча, командовал он подбежавшей охране.— Живо, живо!