Пустыня. Очерки из жизни древних подвижников - [5]

Опасаясь, не видит ли он перед собой демонский призрак, он осенил себя крестным знамением и заговорил с чудовищем, спрашивая, где живет служитель Божий. Чудовище, пробормотав что-то непонятное, протянуло руку, указывая, в каком направлении надо идти, и обратилось в бегство.

Св. Иероним, который передает это обстоятельство, рассуждает, не был ли то призрак, которым демон хотел испугать преп. Антония и отклонить его от предприятия, или это могло быть настоящее чудовище, какие попадались иногда в Африке и особенно в Фиваиде. К этому можно добавить, что Плиний уверяет, будто он видел такое чудовище в Риме, где его тело было набальзамировано.

Как бы то ни была, то было неединственное чудовище, которое Антоний встретил на своем пути. Он еще с удивлением размышлял о первой встрече, как в глубине каменистой долины увидал новое чудовище другого вида. Оно было малого роста, имело рожки на лбу и козлиные ноги. Антоний снова прибег к знамению нашего спасения и с этим духовным орудием не побоялся подойти к нему и спросить, кто он такой.

Это чудовище оказалось менее пугливым, чем первое, и ответило членораздельными звуками:

— Я смертный, я один из тех обитателей пустыни, которым язычники поклоняются под именем фавнов и сатиров. Я послан к тебе своими товарищами, чтобы просить тебя вознести за нас молитвы к Тому, Кто твой Бог и наш Бог, и Кто, как мы знаем, пришел спасти мир.

Святой старец не мог слышать, как это чудовище исповедывало Славу Христа, без того, чтобы не разразиться потоком радостных слез, закипевших у него в груди. Он ударил своим посохом оземь и воскликнул в пылу переполнявшего его восторга:

— Горе тебе, Александрия, что ты поклоняешься чудовищам, как богам? Горе тебе, город разврата ставший убежищем демонов, рассеянных по всей земле! Какое найдешь ты себе теперь оправдание? Звери возвещают величие Христово, а ты воздаешь этим зверям почести, которые принадлежат только Богу!

Это чудовище не дождалось, чтобы пустынник предложил другие вопросы, и обратилось в бегство с такой поспешностью, словно у него были крылья.

«Пусть, — прибавляет св. Иероним, — это не покажется невероятным, так как в царствование императора Констанция в Александрию привели живым одного такого сатира, которого после смерти положили в рассол и доставили в таком виде в Антиохию, чтобы показать его императору».

Между тем наш святой путник имел перед собой путеводной нитью только следы диких зверей и уже два дня шел, не зная куда. Так попустил Бог, чтобы испытать его. Когда настала ночь, он ее провел всю в молитвах, чтобы небо дало ему новые указания. И, когда начал брезжить день, он увидел издали волчицу, бежавшую вдоль холма. Он стал следить за ней глазами, пока она не исчезла; и, подойдя к этому месту, он достиг пещеры, где находился тот, кого он искал.

Он бросил взор внутрь пещеры, чтобы посмотреть, что там есть, но темнота была так велика, что он ничего не мог разглядеть. Это не удержало его, и, постояв немного, чтобы передохнуть, он пошел ощупью. Наконец он увидел слабый свет, мерцавший издали, и тут он понял, что это и есть жилище отшельника, которого открыл ему Бог.

Радость, что он нашел его, придала ему смелость; он ускорил шаги и в стремительности, с какой он шел, задел камни и произвел шум. Тогда обитатель этого уединенного места, которого тишины никто еще не нарушал, услыхал его и запер дверь своей кельи.

Антоний, видя, что отшельник отказывает ему в приеме, бросился на землю у его порога и заклинал его в самых трогательных выражениях не лишать его того утешения, за которым он пришел столь издалека и с такими трудностями.

— Ты знаешь, — говорил он, — кто я, откуда явился и какая причина привела меня. Я сознаю, что я недостоин тебя видеть, но я не удалюсь, прежде чем ты не дашь мне этого счастья. Запретишь ли ты войти в твою пещеру человеку, когда ты позволяешь входить в нее зверям? Я тебя искал, я тебя нашел; я стучу теперь у твоей двери: если ты не согласишься отворить мне, то я решился умереть, прося тебя о том; я надеюсь, что, по крайней мере, тогда ты будешь настолько милосерд, что погребешь меня.

Павел сделал вид, что не сдается на его просьбу, и ответил изнутри своей кельи:

— Никто не умоляет с угрозами и не мешает брань со слезами. Как хочешь ты, чтобы я тебя принял, когда ты говоришь, что пришел лишь для того, чтобы умереть?

В то же время он отпер дверь со сладкой улыбкой; и они воздали друг другу целование с той любовью, которая объединяет святых, и назвали друг друга по имени, которые они знали по ниспосланному им от Бога дару прозорливости.

Затем они вместе помолились, чтобы возблагодарить Господа, после чего, снова обменявшись целованием мира, Павел сел около своего гостя и сказал ему так:

— Вот тот, которого ты отыскал ценой таких трудов, которого тело, изнуренное старостью, покрыто седыми волосами; вот перед тобой человек при конце своего жизненного пути, готовый рассыпаться в прах. Скажи же мне: как стоит мир? Возводят ли новые постройки? Кто ныне царствует? Есть ли еще люди, ходящие во тьме и поклоняющиеся демонам?

Антоний ответил на все эти вопросы. И во время этой беседы ворон принес цельный хлеб и положил на землю возле них. Это послужило для обоих святых новым поводом прославить милосердие Божие.