Пустой гроб - [102]
— Это невыносимо, — сказала она, — ты все время поешь одно и то же, что за странная привязанность к этой детской песенке?
— Бедная моя девочка, — откликнулась Фелисите, — это оттого, что другие песенки тебе не нравятся, а этой ты всегда радовалась.
Дельфина слегка растерялась, потом взмолилась:
— Сегодня она раздражает меня, прошу тебя, не пой больше!
Молодая женщина снова замолчала, и Фелисите не осмеливалась тревожить ее. После ужасной драмы, стоившей жизни профессору Дро, прошла неделя; тот роковой день мог бы стать последним и для бедняжки Элен, не приди ей на выручку Фандор.
Медсестры поспешили тогда перенести Дельфину в эту квартиру, которую снимал для нее профессор — он так сильно любил Дельфину, что ради ее спасения отдал всю свою кровь.
После операции Дельфина пребывала в странном, внушавшем тревогу оцепенении; пользовавший ее доктор полагал, что физическое ее состояние тревог не вызывает и опасался только за ее рассудок, который Дельфина могла утратить навеки.
Последние два дня Дельфина ненадолго вставала днем, а все остальное время проводила в постели, хотя давно уже окрепла и в продолжительном отдыхе не нуждалась. Она похорошела, ее щеки расцвели яркими красками.
Дельфина надолго ушла в себя; Фелисите забеспокоилась, попыталась отвлечь ее:
— Хочешь, я дам тебе куклу?
От удивления молодая женщина широко раскрыла глаза.
— Куклу? — тихо спросила она. — Какую куклу?
Фелисите пожала плечами; она принесла из соседней комнаты куклу и положила ее к ногам больной.
Изумленная Дельфина уставилась на фарфорового младенца.
— Что это значит? — спросила она. — Зачем мне эта игрушка?
— Я принесла ее, чтобы немного развлечь тебя, — терпеливо объяснила старая Фелисите. — Посмотри-ка, на твоей куколке розовое платьице, хочешь — переодень ее в голубое: сегодня ведь пасмурно.
Дельфина выразительно посмотрела на нее, и Фелисите смущенно умолкла. Собеседница ее явно была в недоумении.
— Что это значит? — раздраженно повторила она. — Я не ребенок, чтобы играть в куклы.
Она нервно рассмеялась.
— Я давно уже взрослая женщина, мне тридцать лет, я была замужем. Что за глупость предлагать мне куклу? Этого еще не хватало! Надо мной тут, похоже, насмехаются!..
Она разволновалась, провела рукой по лбу, бормоча что-то неразборчивое, потом показала на книгу, лежавшую на этажерке.
— Принеси-ка мне лучше вот это.
Это был альбом с грубо размалеванными картинками, под каждой две-три строчки текста огромными буквами — по таким книгам учат читать самых маленьких.
Дельфина медленно листала страницы.
— Я знаю эту книгу, — сказала она, — всего несколько дней назад она казалась мне такой интересной!.. А теперь я нахожу ее скучной, совсем детской.
Она устало отложила книгу и сказала, точно беседуя сама с собой:
— Еще вчера все это казалось мне таким интересным, а, может, это было давно? Никак не могу припомнить.
Поведение Дельфины озадачило Фелисите.
— Никогда еще не была она такой, — удивлялась медсестра, — что с ней случилось?
Фелисите попыталась было настоять на своем:
— Дай отдых своей головке, Дельфина, поиграй с куклой.
Эти слова окончательно вывели из себя Дельфину — она схватила куклу, швырнула ее на середину комнаты — фарфоровый младенец разлетелся вдребезги.
— Не хочу, чтобы надо мной насмехались! — не выдержала Дельфина. — Я не дурочка, не сумасшедшая и не ребенок! Мне надобны другие развлечения, сообразные с возрастом… Довольно обращаться со мной, как с маленькой девочкой… Кстати, почему с некоторых пор ко мне относятся, как к ребенку?
Внезапно ее осенила неожиданная догадка, она спросила:
— Почему я больше не вижу профессора? Доброго профессора Поля Дро, которого я так люблю? Он что же — совсем забыл меня? Я так радовалась, когда он приходил, ласково смотрела на меня, брал мои руки в свои, ведь правда, Фелисите? Сходи за ним.
Старая медсестра побледнела. Сомнений не оставалось: больная переменилась, произошло нечто невероятное, неправдоподобное, на что давно перестали надеяться.
Смотри-ка, рассуждает как нормальный человек, говорит вполне разумно, держится с достоинством; Дельфина не говорила больше детским голоском, не желала играть в куклы, разглядывать картинки.
Фелисите удалось-таки успокоить Дельфину. Изо всех сил стараясь, чтобы голос ее не дрожал, старая медсестра уклончиво ответила:
— Профессору сейчас не до тебя, детка… какое-то время… Сегодня он не придет.
— А завтра? — настойчиво выспрашивала Дельфина.
— Завтра, надо думать, он заглянет к нам, — пообещала Фелисите.
Она и не заметила, как подозрительно посматривала на нее Дельфина.
Дельфина немного помолчала, потом поудобнее устроилась в кровати и шепнула Фелисите.
— Оставь меня и задвинь шторы, я устала, хочу немного поспать.
Медсестра повиновалась и пристроилась на стуле в изголовьи больной; вскоре Дельфина задышала спокойно и ровно. «Уснула», — подумала Фелисите.
Фелисите покинула свой пост. Она прошла в соседнюю комнату и по телефону связалась с Даниэль.
— Не могли бы вы подняться сюда на минутку? — попросила она старшую медсестру.
Та пообещала и вскоре присоединилась к Фелисите.
