Пустота - [32]

Мне показалось, что где-то я уже видел этого человека. Ещё бы… Такие лощёные парни все на одно лицо. Я посмотрел ещё несколько фотографий. На парочке фоток был он. Алиса обнималась с ним, целовалась. Она висела у него на шее, обхватив его торс двумя своими маленькими, красивыми ножками в розовых кедах и белых носочках. «Видимо, это её бывший парень», — сразу подумал я.

Я пролистал дальше. Свежих фотографий с ним у неё не было. Я открыл список её друзей и порылся там. Черноволосого красавца в списке точно не присутствовало. Интересно. Я снова вернулся на её страницу. Здесь стояла ссылка на её Instagram. Ник: lilissa98. Оригинально.

В её инсте было совсем мало фотографий. Всего восемь штук. Одна фотка с тем самым черноволосым парнем, несколько фотографий её красивого лица, зато последнее фото — с Артуром. Непросто фото после концерта… Они лежали вместе на каком-то белом ковре. Он — голый (по крайней мере, на фото были видны только его оголённые плеч и грудь), а она — в той самой рубашке, в которой Клык читал свои мерзлотные стишки. Интересно. И, главное, понятно. Он сделал то, что обещал. Сделал, не постеснялся. Молодец, сука. Хороший ход. Я улыбнулся и поставил лайк со своего пустого профиля, на котором не было ни одного снимка — только дурацкие картинки, нарисованные дураками.

Я вернулся к её фотографиям с тем брюнетом и лайкнул и их. Пусть порадуется.

«Она такая же, как все, — подумал я. — Просто сентиментальная, глупая девка, которая бегает от одного красивого парня к другому. Что я делаю? Она же вчера показалась мне дурой. Она — просто пустота. Такая же, как все девушки. В них же нет ничего… Или есть всё? Мне кажется то так, то иначе. Наверное, это означает, что у меня совсем нет собственного мнения. И плевать».

Может, я просто слишком впечатлительный. Может, красота способна породить в моей голове человека, которого нет на самом деле. Да, это так. Всё, что я думаю про девушек — не по-настоящему. Я могу быть счастлив только со своей фантазией. Только фантазию я смогу по-настоящему полюбить. Только ради фантазии смогу убить себя. Выкинуть из квартиры под названием «мир» этот мусор под названием «я».

Вспомнив о мусоре и его вони, я решил от него избавиться. Оделся, пошёл на кухню, достал из ведра мешок и закрыл пасть гусенице. Затем я взял его в руки. С него стекали маленькие, противные капельки-слюни. Я быстро вынес истекающую кровью гусеницу из квартиры, закрыл дверь и нажал кнопку вызова скрипучего лифта. Однако он где-то застрял и не двигался. Пришлось нести мусор по лестнице. Поверженная гусеница оставляла на лестнице кровавый след. Пусть все видят, как она умирала.

Я вышел из подъезда и бросил мусор в большой контейнер, стоящий рядом. Попал. Какая удача. Три очка.

Я развернулся, рассчитывая вернуться в подъезд, однако со спины услышал знакомый голос. Меня звал тот самый рыжий, как дьявол, мальчик с кипой листовок в руках.

— Эй, стой, — воскликнул он.

Я послушался. Когда парнишка был уже совсем близко ко мне, он поскользнулся, упал и выронил часть листовок из рук. Я подошёл к нему и, присев, помог мальчику собрать бессмысленные бумажки с самодовольной, чистенькой рожей Дровосецкого, которая чем-то напоминала мне лицо только что виденного на фотографиях Алисы брюнета.

— Что ты здесь забыл? — спросил я мальчика. — Меня что ли подкарауливал?

— Ещё чего… — протянул он, — я в этом доме только что листовки развешивал. У меня вообще целая гора была. Я больше всех взял в штабе. И быстрее всего их разношу… Смотри, как мало осталось!

— Лучше бы уроки учил, — сказал ему я, — чем заниматься такой глупостью.

— Я и так учу их, — сказал он мне. — Не все, правда, а только те предметы, которые мне нравятся, которые помогут мне сражаться за будущее страны.

— Ты ещё маленький, чтобы сражаться за неё, — усмехнулся я. — Да и страна обычно не любит тех, кто за неё сражается. Стране нужно, чтобы ей прислуживали… Точнее, государству, а не о стране.

— А кому ещё за неё сражаться? — перебил меня мальчик. — Взрослые же не хотят.

— Н-у-у-у… — протянул я. — Они знают, что листовками тут ничего не изменишь.

— А чем изменишь? — спросил он меня.

— Не знаю… Может, только чудом. Но я не верю в чудеса.

— А почему? — не отставал мальчик.

— Потому что я в принципе не верю в то, с чем лично не сталкивался, — соврал я.

— Ну тогда и не говори, что тут только чудо всё изменит… — промолвил мальчик. — Это лишь оправдание для собственного бездействия. Просто тебе лень бороться, а ещё тебе страшно, вот ты придумываешь нелепые отмазки! Но Дровосецкому не страшно! Он хочет этих воров взять и выкинуть.

— Как в сказке, — усмехнулся я.

— Причём здесь сказка? — не понял он.

— Потому что только в сказке зло можно победить, — сказал я. — В реальности же его куда больше, чем добра, и оно всегда одерживает верх. Сама власть, парень, и есть зло. Она пробуждает всё худшее, что есть в человеке. Она даёт обычному муравью понять, что другие должны ему подчиняться, она ставит его во главе пищевой цепи, и он начинает пожирать всё и вся, будто огромный червяк.

— Врёшь ты всё, — ответил мне Ваня. — Были и хорошие правители.