Пустое зеркало - [10]

— Разумеется, мадам, он нас послал, — ответил Гросс, но эти слова только усилили ее подозрения.

Вертен извлек визитную карточку.

— Фрейлейн Плётцл, я адвокат герра Климта.

Анна взяла карточку. Рука у нее была огрубевшая, натруженная. Не исключено, что прежде она работала прачкой, подумал Вертен.

— Зачем ему понадобился адвокат?

— Может быть, вы позволите нам войти, и мы все объясним? — предложил Вертен.

— А что тут объяснять?

Появившийся сзади мальчик потянул ее за юбки. Она его отпихнула.

— Иди играй, Густль. Видишь, мама занята.

Анна снова посмотрела на визитную карточку и кивнула:

— Ну что ж, входите.

Далеко идти не пришлось. Почти сразу за порогом начиналась комната, которая, очевидно, служила гостиной, спальней и столовой одновременно. Над неприбранной двуспальной кроватью висело распятие. По кровати и полу были разбросаны детские кубики. В центре комнаты на заставленном грязной посудой овальном столе лежали листки с каракулями ребенка. Тут же валялась и нуждающаяся в стирке женская сорочка.

Вертен был смущен. Он не подозревал, что такая обстановка может быть частью жизни Климта.

— Что он натворил, что ему понадобился адвокат? — спросила Анна. Затем, взглянув на Гросса, добавила: — Даже два.

— Мы призваны ему помочь, — начал Гросс, но она его оборвала:

— Если у него неприятности, пусть разбирается сам. Мне и своих хватает.

Вертен вскочил.

— Никаких неприятностей нет, я вас заверяю. Мы пришли, только чтобы убедиться…

— Я знаю, что значит «убедиться». Не надо мне ничего разъяснять. Кое-что прочитала в книгах.

Она показала на книжный шкаф в углу комнаты.

— Интересно. — Гросс тут же двинулся к шкафу и начал перебирать книги.

— Собственно говоря, нам от вас нужно только одно, — продолжил Вертен. — Чтобы вы подтвердили, что герр Климт действительно был здесь прошлым вечером.

— Чего это ради я буду что-то подтверждать? За кого вы меня принимаете?

— За человека, близкого герру Климту.

— Что значит близкого? Ну приходит он иногда сюда меня рисовать. Но только лицо, учтите. Ничего неприличного.

— Конечно, конечно. А вчера?

Она нахмурилась.

— Оставьте, пожалуйста, меня в покое. Вчера, вчера… ничего я вам не скажу.

— Полно вам скромничать, фрейлейн Плётцль. — Потеряв терпение Вертен повысил голос. — Климту нужна ваша помощь.

— Выходит, у него неприятности. Тогда зачем вы мне солгали? — Она выхватила из рук Гросса книгу и показала на дверь. — Мне неприятности не нужны. Так что уходите.

— Фрейлейн Плётцль…

— Я фрау Плётцль. Господь дал вам глаза, почему вы ими не пользуетесь? Вот же мой сын.

— А где его отец? — спросил Гросс.

— Это не ваше дело. Убирайтесь, или я начну звать на помощь. Таким приличным господам, наверное, скандал ни к чему.

— Мама, — подал из угла голос мальчик, — когда придет дядя Густль? — Он был совершенно не похож на Климта. Слабенький, бледный.

— Убирайтесь! — крикнула Анна. — Немедленно!

Медлить они не стали.

— Ну, и какой итог? — спросил Вертен, когда они вышли на улицу.

— Я полагаю, она все подтвердит, если ее попросит сам Климт. Но на суде свидетельства женщины из низов будут мало что значить. — Он усмехнулся. — А гонора-то сколько. Прижила сына от любовника, который вряд ли при дневном свете осмелится произнести ее имя, и тем не менее озабочена чистотой своей репутации. Не желает помочь любовнику, попавшему в беду.

— Теперь я не сомневаюсь, что Климт действительно был у нее вчера вечером, — сказал Вертен. — Понятно, почему его такое алиби сильно смущает.

— Однако возвращаемся мы не с пустыми руками.

Гросс достал из кармана сложенный лист бумаги и протянул Вертену. Развернув его, тот увидел грубый карандашный набросок бородача, сильно похожего на Климта, но с рожками и раздвоенным хвостом. Подпись печатными буквами внизу гласила: КЛИМТ.

— Откуда это у вас? — спросил Вертен, протягивая листок обратно.

— Лежал в книге, которую я смотрел у любезной фрау Плётцль. Сомневаюсь, что она ее читала. Скорее всего книгу принес Густав Климт.

— Ну принес и принес. Что в этом такого? Климт читает. В конце концов, он художник, а не варвар.

— Полагаю, что нет. Хотя с другой стороны…

— Пожалуйста, Гросс, не надо. Что это за книга?

— «Гениальный человек».

— Чезаре Ломброзо?[13]

— Он самый, — сказал Гросс. — Один из моих предшественников в области криминалистики, хотя я не полностью разделяю положения его теории, что преступные наклонности передаются по наследству. В некоторых случаях — да. Но итальянец слишком сильно полагается на антропологию. Вот, например вы, Вертен, с вашими высокими скулами и довольно хищным носом неплохо подходите под его физиогномический тип преступника, но я еще никогда в жизни не встречал человека с меньшими преступными наклонностями, чем вы.

— Благодарю вас, Гросс.

— Довольно странное чтение для вашего приятеля-художника, как вы полагаете?

Вертен эту книгу не читал, но знал, о чем она. Ломброзо считает художественный гений своеобразной формой наследственной душевной болезни. Он приводит чертову дюжину образцов живописи, которую характеризует как «живопись душевнобольных».

— Может быть, Климт вычитал в этой книге что-то и о своем искусстве, — проговорил Гросс со слабой улыбкой. — Тут есть над чем подумать.