Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 4 - [6]

– …Но…

Первым, кто среагировал на ее вопрос, был не я, а Юри-сан.

– Это же не дает ему никакого преимущества, раскрыть свой [класс], как он сделал, да? Если бы он хотел выиграть игру, для него было бы намного лучше сидеть молча и обманывать нас…

– Это да.

– Поэтому я думаю, что Хосино-сан нарочно сделал что-то невыгодное для себя, чтобы смутить того, кто заправляет этой игрой.

У меня на душе стало легче. Хоть кто-то понял, зачем я сообщил всем, что я [Рыцарь].

– …Нарочно сделал что-то невыгодное для себя, хм. …Что ж, не исключено.

Суровое лицо Ирохи-сан чуть расслабилось.

– Но по-прежнему остается вопрос: зачем ты это сделал?

С этими словами Ироха-сан вновь устремила на меня свой пристальный взгляд.

Я чуть кивнул и произнес:

– Я хочу вам кое-что сказать, и я хочу, чтобы вы мне поверили.

Я расскажу об альтернативном условии победы.

«Ты можешь остаться в живых, если за эти восемь дней никто никого не убьет».

Это слова Дайи.

– Существует способ выбраться из «Битвы за трон», не выполняя ее условий.

Я заметил, что они все задержали дыхание.

– Исход, при котором все превращаются в мумии, не предусмотрен. Иными словами, если мы все сумеем дожить до блока восьмого дня, игра прекратится.

Такова моя цель, и в то же время – таково решение проблемы, которого должны желать все.

Нельзя сказать, что кто-то из них хочет убивать в «Битве за трон». Они просто не могли избежать убийств в попытке выжить или защитить других. Юри-сан и Ироха-сан убивали, когда были игроками, потому что они обе решили, что другого выхода нет.

Показать им, что есть другое решение, помимо убийства, – лучший способ избежать резни. Поэтому я просто обязан был рассказать.

– Если подумать… ведь Нойтан-сан тоже сказал что-то в том же ключе, правда? Что мы не должны делать что-то скучное, вроде превращения в мумии. Если эту фразу перевернуть… возможно… это подтверждает то, что нам рассказал Хосино-сан, – пробормотала Юри-сан.

Она ищет хоть какие-то аргументы, чтобы мне поверить; она хочет воспринимать мои слова всерьез.

Это вполне естественно – с легкостью верить приятной информации. Так что мне всего лишь надо дозированно давать им правду, пока я не смогу наконец полностью рассказать и про «шкатулки», и про то, что Дайя «владелец».

Да, я иду в верном направлении.

Если мы все будем стремиться к одной цели, убийств не будет.

То есть…

– Боюсь, пока что я не могу согласиться.

…если б не эта ходячая заноза.

Среди нас есть некий Кодай Камиути. И ему не нравится, когда нет убийств, – это мешает ему наслаждаться «Битвой за трон».

– У тебя возражение или что?

При этом вопросе Ирохи-сан он легкомысленно ухмыльнулся и, почесывая в затылке, ответил:

– В общем, я согласен, конечно, что Хосино-семпай как-то связан с «Битвой за трон»! Но значит ли это, что мы должны сразу поверить в решение, которое он нам предлагает?

Я явственно вижу, как тревога все сильней проступает на лице Юри-сан.

– Ведь это решение с таким же успехом может оказаться и враньем, правда? Может, Хосино-семпай извлекает какую-то выгоду из того, что мы ему верим, правда?

– Неправда!

– Тогда поясни, на чем ты основываешься, докажи, что это все не пустой треп.

Я замялся. Как же мне объяснить? Сколько я должен раскрыть, чтобы он понял? При том что я даже не знаю, поверят ли они мне, когда я раскрою им всю правду.

– И почему же ты не в состоянии объясниться? Разве ты не должен все нам рассказать, ничего не скрывая, если, конечно, ты и вправду хочешь вытащить нас из этой игры?

Я ничего не могу возразить; пользуясь этим, он продолжает атаку:

– Не можешь объяснить, хех. …Все ясно, я только что нашел разумное объяснение!

– …Э?

–  Т ы   ш п и о н.   Если Хосино-семпай – шпион, который хочет сбить нас всех с толку, то все укладывается.

Это единственное слово оказалось очень сильным.

Это единственное слово перевернуло с ног на голову все мои слова, и теперь все остальные меня подозревают.

В глазах Юри-сан видна настороженность.

Ироха-сан хмурит брови.

Разумеется, они обе не в состоянии понять, кому верить – мне или Кодаю Камиути, – они ведь не помнят, что произошло в предыдущих двух раундах.

– …Уу.

Плохо. Если все так и пойдет, у меня не будет шансов стать «королем», просто потому что мне не будут доверять. Хуже того, меня могут считать врагом.

Под обстрелом холодных взглядов я машинально опустил глаза.

Никак не идут в голову слова, которые помогли бы разрешить эту ситуацию.

Неужели уже слишком поздно?

Неужели я уже проиграл?

Неужели я действительно не могу победить «Игру бездельников»?

Кодай Камиути ухмыльнулся; похоже, он был уверен, что уже победил; но –

– Прекрати уже, Камиути.

При звуках ее голоса угрожающая ухмылка исчезла у него с лица.

Мария.

Я успокоился, всего лишь услышав ее голос, даже улыбнулся.

Все верно, она всегда меня выручает. Не о чем больше волноваться. Теперь я в безо-…

– …Ах.

…Плохо, никуда не годится. Почему я успокоился?

Когда я так на нее полагаюсь, это и приводит к плохому концу. Или предыдущие раунды меня ничему не научили?

Но… хоть я и понимаю это, хоть именно я сейчас должен спасти Марию, а не наоборот, – все-таки я принял ее помощь снова.

– Прекрати пытаться изобразить из Кадзуки плохого парня.