Пустая шкатулка и нулевая Мария 1 - [52]

Я обхватываю себя руками, пытаясь защититься от этого неприятного чувства.

– Поэтому я решил вмешаться. Я превратился в Харуаки Усуя – он играл важную роль, с его места я мог легко влиять на вас троих. В общем, я позволил себе создать подходящие условия, пользуясь Харуаки Усуем, Аей Отонаси и Касуми Моги, плюс я ввел в систему сохранение тобой памяти. И благодаря этому я мог за тобой наблюдать просто великолепно!

– Так неужели ты подбил Моги-сан убить меня, потому что ты хотел?..

– Да, я хотел посмотреть, как ты отреагируешь на смертельный удар со стороны девушки, которую любишь.

…И вот ради этого Моги-сан пришлось столько страдать.

– А, кстати, по этой же причине я возбудил в тебе эту любовь, конечно же.

– Какого…

Мои чувства были вызваны искусственно?..

– О? А я-то был уверен, что ты заметил. А, понятно. Значит, ты не хотел замечать. Хе-хе… вот ради таких моментов и стоит находиться рядом с тобой. Сказать по правде, мне вовсе не нужно было самому быть в «шкатулке», чтобы за тобой наблюдать. Но тогда я мог бы проглядеть вот такие случаи, как этот. Смотреть снаружи «шкатулки» очень неудобно, да, примерно как заглядывать в окуляр суперэффективного телескопа, но с огромного расстояния. Видеть можно. Но фокусироваться неудобно. Примерно такое ощущение и здесь. Так что, хоть это и побочный эффект, но то, что я мог смотреть на тебя с такой близости глазами Харуаки Усуя, оказалось очень удачно!

Наконец-то я понял, что это за неприятное чувство, которое я все время испытываю.

Да. Это – ужас.

Не то чтобы я до сих пор не испытывал ужаса. Но это чувство ужаса слишком отличается от обычной формы, потому-то я и не смог распознать его сразу.

– Ну ладно, Кадзуки Хосино-кун. Что ты теперь собираешься делать?

Я стою без слов.

Осознав испытываемый мной ужас, я не в силах раскрыть рот.

– Ты думал, все образуется, если только все узнают, что «я» внутри Харуаки Усуя? Разумеется, сейчас я выгляжу как человек. А поскольку я еще и убийца, ты можешь просто сдать меня полиции и сказать, что дело сделано. Но это ведь не так, верно? Твоя цель ведь – вернуть себе повседневную жизнь, верно? Одни разговоры ничего не решат!

Он опасен. Опаснее всего, с чем я встречался в жизни.

– Кроме того, есть причина, почему я не скрываю больше необходимого свое превращение в Харуаки Усуя. Да, «шкатулка» сейчас у меня, потому что я забрал ее у «владельца». Я могу показать ее тебе, прямо сейчас. Но нет нужды. Равно как нет нужды отдавать ее тебе всего лишь потому, что ты меня вспомнил. И заставить меня отдать ее ты тоже бессилен.

Я ему интересен. Но только как подопытный. Не больше, не меньше. И, конечно, я совершенно без понятия, как иметь дело с человеком, который обращается со мной так.

Поэтому…

– …Бессилен, ну конечно.

…Я никогда бы не стал говорить таким неуважительным тоном.

– Кадзуки в одиночку бессилен, да.

«О», однако, смотрит на меня, пытаясь понять, откуда идет голос.

Он угадал. Голос доносится из моей сумки.

Сигналит машина. Ревя двигателем, к нам приближается грузовик. «О» переводит взгляд на него и чуть хмурится. Летящий в нашу сторону грузовик выглядит ужасающе знакомым.

А за рулем сидит – Мария.

– Я скучала по тебе, «О»!

Голос доносится из мобильника в моей сумке, который был включен все время, что мы разговаривали.

Грузовик несется прямо на нас. Мы стоим неподвижно. Визг тормозов. Из-за дождя тормоза работают хуже, чем должны. Грузовик все ближе и ближе. Но «О» не отступает. И поэтому я тоже не отступаю. Я инстинктивно закрываю глаза.

Визг тормозов смолкает.

Я открываю глаза. Грузовик застыл перед самым моим носом – буквально.

– И чего ты хотела добиться этим блефом?

«О», слабо улыбаясь, обращает вопрос к фигуре на водительском сиденье.

– Просто небольшое приветствие. Как удачно, что тебя не переехало вместо Касуми, а?

Голос доносится и спереди, и из моей сумки. Выбравшись из грузовика, Мария наконец снимает блютус-гарнитуру и обрывает звонок.

«О» не отводит глаз от Марии, стоящей перед нами без зонта.

– Стало быть, ты слушала весь наш разговор. Значит, вы двое не волновались об этой стратегии изначально. Жаль – хотелось бы мне посмотреть, как Кадзуки будет удручен ее результатом.

– Я всерьез рассматривала эту стратегию, когда ты ее предложил. Но, судя по всему, Кадзуки тебя вычислил, сегодня ночью он меня просветил.

В общем-то, я не собирался рассказывать ей именно ночью. Я просто не знал, когда ей рассказать, что я обнаружил.

Однако именно я выбрал время для разговора с Харуаки, после того как скооперировался с ним.

– Но в итоге это оказался правильный выбор. Потому что если бы я была рядом с ним, ты продолжал бы изображать дурачка.

– И ты угнала грузовик только для того, чтобы притвориться, что тебя тут нет? Ну, спасибо за усердие. Только зачем бы мне изображать дурачка, когда ты здесь? Может, ты и «шкатулка», но это не значит, что ты что-то можешь.

– Так ты что, не знал? Похоже, мои усилия пропали даром. Что ж, давай я спрошу: ты знаешь про мое «Ущербное блаженство», верно?

– Да, я о нем знаю. И я знаю, что с его помощью ты не можешь причинить мне вреда.

Мария рассмеялась.

– Хе-хе, тебе никогда не понять нас, людей. Может, ты поймешь, если я сформулирую это так: «Я все подготовила для того, чтобы стереть тебя».