Черт, эта погода улучшится когда-нибудь или нет?
Я сижу в классе перед началом уроков. Просто сижу, гляжу в окно и думаю.
Наверно, эти мысли у меня из-за того, что мне не очень хорошо. Нет, я не болен. Я чувствую себя так же, как всегда. Просто… мне неуютно. Не могу это объяснить – ну, как будто я вдруг единственный из всех, у кого нет тени. Такое чувство неуютности, вроде «что-то не так».
…Странно. Не могу понять причину. Вчера ничего необычного не происходило, сегодня утром я позавтракал, в поезде слушал новый альбом моего любимого певца, и даже судя по астрологической телепередаче, которую я случайно посмотрел, у меня сегодня обычный, надежный, средне-удачный день.
Решив не ломать больше над этим голову, я достаю из сумки умайбо1. Сегодня со вкусом свинины. Откусываю. Сколько бы их ни ел, этот вкус мне не надоедает.
– Снова с умайбо? Ты правда их можешь бесконечно лопать, что ли? А ты знаешь, что если будешь продолжать в том же духе, у тебя кровь станет цвета умайбо?
– …Эээ, это какого цвета?
– А я почем знаю?
Девчонка, которая меня подкалывает, – моя одноклассница Коконе Кирино. Ее каштановые волосы, где-то в промежутке между длинными и очень длинными, собраны в хвост на затылке. Коконе вечно меняет прическу, но, похоже, эта ей нравится. По крайней мере у меня такое ощущение, что в последнее время я только ее и вижу.
Коконе без спросу плюхается на стул рядом с моим и принимается, глядясь в свое синее зеркальце, наводить марафет с помощью какой-то штучки, с которой я, будучи мужского пола, плохо знаком. Хорошо бы она всеми делами занималась с таким усердием, с каким прихорашивается.
– Кстати, если подумать, у тебя много вещей синего цвета, да?
– Ага, люблю синий… ооо, кстати, Кадзу-кун! Ты заметил, что я сегодня другая? Заметил? – внезапно заявляет Коконе, глядя на меня сияющими глазами.
– Мм?..
Откуда мне знать? Ни в жизнь не отвечу правильно, если ты спрашиваешь так внезапно.
– Даю подсказку! Изменился центр моего очарования!
– Э?
Я невольно кинул взгляд на ее грудь.
– Уааа, эй! Почему сразу грудь?!
Ну, ты ведь сама все время хвастаешься, что наконец-то стала носить лифчик размера «D», так что я был уверен…
– Конечно же, в глазах мое очарование! И в любом случае, грудь внезапно не вырастает! Или это твое желание?! Ты, тайный извращенец! Маньяк по сиськам!
– …Извини.
Откуда ж мне знать об этом самопровозглашенном центре очарования. Но пока что я извинюсь.
– …Ну так что?
Коконе выжидательно смотрит мне в глаза. Должен признать, глаза у нее большие. При этой мысли я слегка робею.
– …По-моему, твое лицо такое же, как всегда?.. – произношу я, толком не глядя ей в лицо.
– Э? Что? Мое лицо такое же очаровательное, как всегда, ты сказал?
– Нет, не это.
– А ну говори!
Меня просто принуждают.
– Открою правду; сегодня я использовала тушь для ресниц. И как тебе? Как тебе?
Не вижу разницы. Совершенно не вижу никаких отличий от того, как она выглядела вчера.
– …Не, ну я никак не могу судить о таких вещах.
Я ответил со всей искренностью – и облажался.
– «О таких вещах»… говоришь?!
И она меня стукнула.
– Ай…
– Тц! Какой же ты скучный гаденыш!
Она говорит это с напором, но… аах, возможно, она правда немного злится. Коконе изображает, что плюет на меня, и отправляется к другим одноклассникам хвастаться своей затушеванной мордочкой.
– Хааа…
Вот теперь я устал. Коконе смешная, но характер у нее просто невыносимый.
– Закончили любовную ссору?
Первое, что я вижу, когда оборачиваюсь, – три серьги в правом ухе. Лишь один человек на всю школу ходит в таком виде.
– …Дайя. Это даже близко не была любовная ссора. Куда ты вообще смотрел, что так решил?
Мой друг Дайя Омине на мое возражение лишь усмехнулся. Мда, высокомерен, как обычно. Ну, думаю, странно было бы, если бы такой человек, как он, кто надевает такие штуки, кто не просто игнорирует школьные правила, а скорее нарочито плюет на них, – чтобы он вдруг повел себя скромно.
– Но ты что, правда не заметил тушь? Даже я заметил разницу. А меня она абсолютно, совершенно не интересует.
– …Серьезно?
Дайя и Коконе живут по соседству и дружат еще с детского сада. То, что она его не интересует, – очевидная ложь. Однако проглядеть что-то, что заметил даже Дайя, – это может быть проблемкой. В конце концов, он не очень-то интересуется другими людьми и даже не особо на них смотрит.
– …Но, знаешь.
У меня такое ощущение, что вчера на ней тоже была эта тушь.
– Понял, понял, Кадзу. Стало быть, ты сказал этой стерве: «Ты мне не интересна». Я с тобой согласен. Но я сделаю это более прямо.
– Ты, злобный староста! Я все прекрасно слышу!
Не обращая внимания на прекрасно слышащую девчонку, Дайя продолжает.
– Кадзу, не будем больше об этой никому не нужной цыпочке. Ты в курсе, что сегодня к нам придет новенькая?
– Новенькая?
Я лишний раз удостоверился – сегодня «2 марта». Почему кто-то меняет школу в самом конце учебного года?
– Новенькая?! Правда?!
Коконе, разумеется, все слышала и переспрашивает.
– Кири. Я не с тобой разговариваю. Не влезай оттуда в наш разговор. О, и ближе тоже не подходи! Это твое безумно разукрашенное лицо вредно для моего душевного здоровья.
