Пусть об этом знают все - [71]

А позже, когда она заснула у него на плече, с ужасом вдруг подумал: а если бы он упрекнул ее в тех мерзких сплетнях? Если бы снова обвинил несправедливо и заставил унизительно оправдываться? Этого она бы, наверное, уже ему не простила. Да он и сам бы себя не простил. Подумать страшно: чуть своими же руками не угробил собственное счастье. Второй раз… Аж грудь стиснуло от одной лишь мысли.

Максим взглянул на Алену. Лицо расслабленное, губы приоткрыты, спит уже вовсю. И даже не знает, какие гадости он, идиот, про нее думал. Вздохнув, прижал ее крепче, постепенно засыпая.

Неожиданный звонок резко, грубо разорвал пелену сна. Кого там еще принесло так не вовремя?

Если это снова Яковлев, то сейчас он с ним разберется, решил Максим.

Алена вышла в прихожую первой, зачем-то прикрыла за собой дверь в комнату. Максим натянул джинсы и вышел следом.

Это оказался не Яковлев. В прихожей теснились соседка с престарелым мужем и трое оперативников. Выглядели они как коллекторы – здоровые, бритоголовые, с недельной щетиной, в гражданском. Но то, что эта троица из полиции, – сомнений не было. И корочки предъявили, и постановление следователя на обыск. Соседка зашептала мужу: «Кто бы мог подумать!..»

Сама Алена стояла, привалившись к стене ни живая ни мертвая, таращась на этих молодцов с нескрываемым ужасом.

– Ален, что происходит? – спросил Максим.

– Не знаю, – пожала плечами. – Ничего не понимаю. Обыск какой-то.

– А это кто? – пренебрежительно кивнул на Максима один из оперативников, обратившись к Алене.

– Это мой… – она посмотрела на Максима. – Мой друг.

– Документ предъяви, друг, – теперь оперативник обратился к нему, причем с явным наездом.

– Не предъяви, а предъявите. Нечего мне тут «тыкать». Нет у меня документов. Я пришел в гости к своей девушке, на хрена мне документы с собой нести?

– Значит, проедешь с нами для установления личности, – изрек тот.

– С чего бы вдруг? Что, каждого, кто без паспорта, в отдел теперь везут?

– Если этот каждый находится в квартире, где может быть наркота, – да.

– Какая наркота? Что за бред?

– Когда вы видели Дениса Яковлева в последний раз? – спрашивал у Алены другой.

Третий тем временем потрошил шкафы.

– Это какая-то ошибка, – лепетала Алена.

На бледном лице глаза ее казались нереально огромными. Она то и дело бросала на Максима растерянные взгляды. Он сжал ее руку, мол, не волнуйся, я рядом. Вот только если бы он сам хоть что-нибудь понимал. Какие наркотики? Наверное, это и правда какая-то ошибка, может, деза или еще что.

– Все хорошо будет, – шепнул он Алене.

А что тут еще скажешь? Просто было невыносимо видеть ее такой, в полуобморочном состоянии.

– Яковлев у нас давно в разработке, и мы знаем, что он у вас был позавчера…

– О! Что-то есть! – воскликнул третий оперативник, потряхивая целлофановым пакетом, плотно замотанным скотчем. Прощупал пальцами. – Кажется, оно. Господа понятые, прошу подойти ближе.

Незаметно у него в руке появился балисонг. Изогнутым лезвием сделал длинный надрез, вскрыл сверток. Внутри оказались маленькие полиэтиленовые пакетики с мелкими грязно-белыми кристаллами. Много пакетиков, очень много.

Максим сразу понял, что это. Еще до того, как опер вскрыл один из пакетиков, подцепил щепотку и, попробовав, сплюнул. Видел такие пакетики у Мансурова не раз. Соль там или СК, он не сильно разбирался, но знал одно: несомненно, это наркота. Только вот откуда она у Алены? Хотя ясно откуда. Яковлев, сука, припрятал. Ведь и вчера что-то там Вадик говорил про шмон в общаге. И эти опера сразу спрашивали про него.

Только вот Яковлева нет, и где он – неизвестно. В общаге говорили, что вообще из города уехал. А наркота, как ни крути, получается, хранится у Алены. И попробуй им объясни, что она ни черта не знала и совсем тут ни при чем. Ее же сейчас и загребут за хранение. Тем более в таком количестве. Ну а что? Подружка же, по их мнению. Им-то без разницы, что бывшая, что не в курсе его дел. Видели наверняка их вместе не раз, может, видели, как Яковлев и сюда ходил, раз сказали, что он давно у них в разработке. Даже гадать не надо, сейчас подтянут ее заодно как соучастницу. Да и как она докажет, что ничего не знала? Этим-то что? Лишь бы показатели повысить. Это ж девиз на все времена: был бы человек, а дело найдется. Тем более дело и искать не надо, вот оно с уликами в придачу.

Мысли лихорадочно скакали. Что делать? А что тут делать? Звонить отцу! Какой бы он ни был гад, но ее-то он вытащит. Опять же, вспомнил Максим, мать накануне обмолвилась, что тот уехал. Куда, надолго ли – неизвестно, но факт – сейчас его в городе нет. А значит, ее будут мариновать там, в СИЗО, пока он не вернется и не вмешается. Максим даже представить не мог Алену в вонючей, грязной камере. Причем грязь и вонь – это меньшее из зол. Просто это вообще другой мир, и, попав туда, человек становится абсолютно бесправным. Ее же там обидят… Даже день там для нее, такой нежной, это ад кромешный.

– Ну что, подруга, приплыли? – хмыкнул один.

Алена смотрела на пакетики во все глаза.

– Я не знаю… Что это?

– Это «скорость». Тяжелый синтетический наркотик. Так откуда это здесь? – Второй старался держаться в рамках, хоть и свысока, но без лишней наглости, видимо, среди этой троицы он старший.