Пусть об этом знают все - [46]

Но настроение из просто хорошего стало расчудесным. Всех готов любить. В общагу вот только возвращаться не хотелось: не вязались унылые стены с этим его состоянием, сильно похожим на эйфорию. Решил просто прогуляться. И все вокруг казалось прекрасным и удивительным: пряный запах опавшей листвы, синее ясное небо, воробьи и голуби…

Вспомнил, что хотел позвонить матери. И позвонил – она аж удивилась его неожиданному добродушию. Даже не по себе как-то стало: что уж он, совсем нелюдь, если от его «Спасибо, мама, ты у меня умница!» родная мать впадает в ступор? Она предложила вместе где-нибудь посидеть. Он не отказался.

В общежитие Максим вернулся поздно. Пацаны его уже и не ждали. Но когда пришел – огорошили:

– Тут Яковлев недавно приходил. Прямо незадолго до тебя. Какой-то бред нес.

– Что опять?

Ох уж этот Яковлев, вот сейчас он совершенно был не в тему. Максима распирало предвкушение счастья, а тут… Какой-то старшекурсник-неудачник, укрепляющий свое ЧСВ за счет тех, кто младше. Но даже этот Яковлев не мог вызвать в нем сейчас раздражение.

– Да черт его разберет! – почесал лоб Азамат. – У нас вон уха, так он забирать не стал. И вообще, ничего такого не делал. Зато доколупался, кто из нас знает какого-то молодого препода.

– А вы что?

– А мы ничего. Мы вообще не поняли, что ему от нас надо.

– Да забейте, – посоветовал Максим, хотя сам-то понимал прекрасно, что по его душу приходили и это лишь вопрос времени – когда все вскроется.

* * *

В пятницу последнюю пару отменили. Из-за посвящения, конечно же. Помимо торжественной части там готовилась еще какая-то программа. Максиму, в сущности, было все равно. Но все одногруппники находились в ажиотаже, прямо как школьницы перед выпускным.

К двум часам в актовом зале, несмотря на внушительную площадь, яблоку негде было упасть. Кроме первокурсников со всех факультетов и преподавателей, на торжество подтянулись студенты старших курсов.

Церемония началась с небольшой задержкой, но прошла как по писаному: с речью выступила Ольга Семеновна, директор, а затем по иерархической нисходящей – проректор, деканы, некоторые преподаватели. После речей, от которых уже тянуло в сон, старост групп пригласили на сцену, где под довольно вялые аплодисменты вручили стопки студенческих билетов. Каждому на всю группу. Те вернулись на места, и сразу началась возня – передавали друг другу документы, несмотря на окрик преподавателя и просьбу сделать это позже. И хотя для Максима все это было уже не в первый раз, оказалось приятно снова держать в руках новенький студенческий, который еще пах типографской краской и закрывался туго, с хрустом.

А на сцене между тем полным ходом шел концерт. Студенты и преподаватели помоложе пели песни, показывали коротенькие интермедии, читали юмористические стихи, танцевали. Выступления определенно привнесли в мероприятие бодрости, но к концу Максим все равно изнывал от скуки. Три часа на одном месте! И когда наконец все завершилось, он выдохнул с облегчением.

До свидания с Аленой еще оставалось немного времени – как раз, прикинул он, чтобы принять душ, перекусить и заскочить по пути в какой-нибудь цветочный магазинчик.

В этот час в общежитии обыкновенно и так бывало шумно и людно, но сегодня царило какое-то особенное оживление. Парни демонстрировали друг другу студенческие билеты, обсмеивали фотографии, в шутку поддевали друг друга.

– Сегодня вечером, говорят, здесь будет грандиозная пьянка, – сообщил Толик. – Старшаки будут нас спаивать. В студенты посвящать.

– Ха, – усмехнулся Азамат, – лично меня устанут спаивать. Я вино, считай, с молоком матери впитал.

– Да я тоже как бы уже не новичок в этом деле, – с достоинством произнес Иван.

– А мне нельзя, у меня почки больные, – пожаловался Толик.

– А придется, – изрек Иван. – Никого тут твои почки не волнуют. Не станешь пить, так силой вольют.

– Ты поешь плотно перед этим, – посоветовал Азамат. – Не так развезет.

– А ты, Макс?

– А я мимо, – бросил Максим, роясь в сумке в поисках свежей футболки. Вещи в общий шкаф он не выложил. Видел там таракана и брезговал теперь. – У меня на вечер дела поважнее. Так что я в душ и сваливаю.

– Старшаки не поймут, – предупредил Толик.

– Да пофиг.

И в тот же миг дверь без стука распахнулась и в комнату ввалился один из пятикурсников. Оглядел всех, увидел Максима.

– О, новое лицо. Ты кто?

Максим взглянул на него:

– Моя фамилия слишком известна, чтобы я ее называл.

– Вадик, это Макс, – поспешил ответить за него Толик. – С нашего курса. Его в понедельник к нам подселили.

– А ты борзый, – резюмировал Вадик, но беззлобно, даже с кривоватой улыбкой. – Ладно, пацаны, сегодня у нас, точнее, у вас, знаменательный день. Посвят – великое дело и нерушимая традиция. Так что будьте здесь, никуда не уходите. Мы сейчас все подготовим и позовем вас. Да не ссыте вы, никто никому ничего плохого не сделает. Будет просто весело. Отвечаю.

Вадик подмигнул и вышел.

– Что думаете, пацаны? – спросил Иван.

– Меня как-то напрягает это их «будет весело». Обычно, когда им весело, нам очень грустно, – вздохнул Толик. – Но и не пойти нельзя. А то потом наверняка еще хуже будет.