- Во второй раз такое с Сашей наверняка не повторится! - сказал Валерий и, едва сказав, почувствовал, какую сморозил глупость.
Только что произошла с Сашей беда, неизвестно еще, как все обернется, а он нашел, чем обнадежить, чем подбодрить: «второй раз вашего сына по голове не трахнут». Обошлось бы сначала с первым…
- «Не повторится»… - отозвалась мать Лаптева. - В вашей школе Саша, что бы там ни было, никогда учиться не будет.
Ребятам оставалось попрощаться. Уже с лестничной площадки Хмелик нерешительно спросил:
- А приходить к Саше когда можно?..
И мать Лаптева ответила слегка потеплевшим голосом:
- Позвони нам, Леня, по телефону.
В тот же вечер Хмелик рассказал Валерию, что на сборе Лаптев собирался говорить о тех пионерах, которые по вечерам спекулируют возле кино. Об этом проведали откуда-то двое больших ребят, на перемене они - Хмелик слышал - пугали Лаптева: ябедник от «темной» никуда не спрячется. Саша им ответил, что не к директору идет тайком жаловаться, а всем ребятам расскажет про некоторых. И они от Саши отстали.
Но на последней переменке большие ребята прислали за ним Тишкова, который возле них околачивается, и Саша поднялся на четвертый этаж. Вернулся Лаптев в ссадинах и в крови и сказал, будто упал. Однако можно было догадаться, что это скорее всего не так, потому что ребята, которые Лаптеву грозили, стоят по вечерам в переулке рядом с теми, что отнимают у маленьких деньги. Сами они не отнимают, но стоят рядом с теми, которые отнимают.
Узнав все это, Валерий поспешно спросил Хмелика, сможет ли тот показать ему в коридоре двоих ребят, суливших Саше «темную». Хмелик ответил, что сможет. И Валерия охватили азарт и озноб нетерпения. То рисовалась ему расплата с хулиганами, то он прикидывал, что может ей помешать: не явятся, например, завтра подлецы в школу, раздумает до утра Хмелик… Первое и особенно второе было почти невероятно, но все-таки беспокоило. И, чтоб Хмелик не передумал, Валерий стал длинно хвалить его за мужество, отчего тот насупился и, похоже, немного струхнул. У Валерия ёкнуло сердце, и он продолжал хвалить Леню - выспренне, немного заискивающе, а уж этого с ним никогда не бывало. Он ожесточался от фальши своих слов, но не мог смолкнуть. Тогда-то Хмелик неожиданно его прервал.
- Волков бояться - в лес не ходить! - проговорил он решительно. И не слишком смело улыбнулся. …Когда наутро Хмелик указал Валерию в коридоре на Шустикова и Костяшкина, Валерий изумился. Костяшкина он не знал, но Алеша Шустиков был в мужской школе его одноклассником. И за те годы, что Валерий учился с ним вместе, Алеша Шустиков никогда, ни по какому поводу не оказывался в центре внимания ребят. Он был тих и уныл. Даже Ляпунову никогда не подпевал. Пожалуй, лишь два раза имя его было у класса на устах. Первый раз - когда он в числе сельскохозяйственных культур, произрастающих в долине реки По, назвал макароны. Все тогда долго хохотали. И второй раз - когда в седьмом классе у ребят зашел разговор о будущих профессиях. Кто мечтал стать капитаном ледокола, кто химиком, кто футболистом, кто артистом, как Ильинский, кто разведчиком, как Кадочников… И многие признавались, что выбор еще неточный - может, и передумают. Шустиков же сказал твердо, но без мечты в голосе:
«Я - зубным техником».
Его переспросили:
«Зубным врачом?»
«Нет, техником, как дядя мой».
«А что тут интересного?»
Шустиков пожал плечами.
«Обеспечен буду очень хорошо», - пояснил он снисходительно и вяло.
«Чем?» - наивно спросил кто-то.
«В материальном отношении», - веско ответил Шустиков.
Гайдуков потом, наверно, неделю приставал к нему. Он обрушивал на Алексея названия вывесок.
«Привет, «починка зубов»! - обращался он к Шустикову. - Как дела, «мосты и коронки»?»
Шустиков только кривился слегка. Но, когда Игорь как-то окликнул его: «Эй, «челюсти новейших систем»! Это как понять? Щелкаем, что ли, с гарантией?» - Шустиков обиделся.
«Какое б ни было дело, - сказал он, - издеваться над ним нечего».
Игорь тогда сказал Валерию:
«Ерунду он городит!»
Но все-таки Шустикова оставил в покое.
Вот на этого Шустикова и указал Хмелик. Валерий тотчас сказал об этом Игорю, тот - Зинаиде Васильевне. И Гайдуков пригласил Шустикова и Костяшкина для объяснения в пионерскую комнату.
Чтоб услышать беседу Гайдукова и Котовой с обидчиками малышей, Валерий прошмыгнул в холодный и пустой школьный зал. Здесь он взобрался на маленькую эстраду и прильнул к заколоченной двери, ведшей в пионерскую комнату. Но, как Валерий ни напрягал слух, доносились до него только отдельные слова. Выпрямившись, он на цыпочках отошел от двери. При этом доски под ним заскрипели, а с дрогнувшего шкафа сорвались свернутые в тяжелую трубку старые плакаты. Валерий поспешно выскочил из зала в коридор и тут стал поджидать Игоря.
Наконец Зинаида Васильевна, Игорь, Шустиков и Костяшкин вышли из пионерской комнаты. Зинаида Васильевна сразу же направилась в учительскую, Гайдуков подошел к Валерию. Костяшкин и Шустиков были совершенно спокойны и не торопились уйти. Приблизился прогулочной походкой Станкин, взял Игоря под руку и увел его. Тогда Костяшкин с дурашливым недоумением протянул ему вслед:
