Пусть грянет гром - [36]

Как тебе нравится в команде Соланы сейчас?

Солана дергает тонкую ткань, тянет на какую-то долю дюйма вниз по ее загорелым бедрам.

- Это потому, чтобы это мой дар.

- Что? - спрашиваем мы с мамой одновременно.

Солана дергает ее скудное платье, и я должен заставить мои глаза не задерживаться на ней.

Снова, почему она должна быть горячей?

- Мое тело может хранить ветер, если я позволю это. Что-то вроде накопителя. И Бури думают, что это поможет в следующем бою, давая им Арсенал, который не могут уничтожить Буреносцы, так что я пытаюсь собрать столько, сколько могу. Значит, мне нужно иметь столько открытой кожи, насколько это возможно.

Я не уверен, что моя мама не взбесится. Идея, что ветер кружит вокруг кожи Соланы или разговор о другом сражении.

Что бы это ни было, все, что она делает, это прочищает горло и говорит:

- Ты прекрасна.

- Спасибо, - бормочет что-то Солана, заправляя волосы за ухо, и, глядя на меня.

Я отвожу взгляд.

Моя мама берет первую сахарную вафлю из вафельницы и кладет ее на тарелку.

- Так, ты же любишь вафли, Солана?

- Э, ммм. - Солана смотрит на ее ноги. - Я не могу ничего есть.

Мамина улыбка исчезает и трудно не ухмыльнуться на нее.

Второй удар Соланы.

- Я возьму все, - говорю я маме, усаживаясь за стол.

Солана ерзает секунду перед тем, как она садится напротив меня, и моя мама ничего не говорит, когда она протягивает мне тарелку с огромной шапкой ягод и взбитых сливок, что я едва могу видеть вафли... именно так, как мне нравится.

- Я думал, что не есть - дело только для опекунов? - спрашиваю я Солану, прежде чем откусить огромный кусок. Это даже лучше, чем я помню. Сладкие и хрустящие, но как-то тягучие как масло тоже.

Солана жадно смотрит на мой вафли.

- Это так. Но все, что я ем, занимает много места, что могло бы провести больше энергии. А сейчас Бурям необходим весь дополнительный ветер, который мы можем получить.

- Я думаю, - говорю я, интересно, что это чувствуется для нее, ветер дует постоянно, крутясь внутри нее. - А ты не могла бы...

Неистовый стук в дверь прерывает мой вопрос, и я бегу, чтобы открыть дверь с мамой, идущей по моим горячим следам.

Гас стоит на месте, широко раскрыв глаза и тяжело дыша. Его волосы наполовину выбились из его косы, а его мундир влажный от пота.

- Вы должны пойти со мной, - говорит он, таща Солану и меня наружу. - Нас атакуют.

Глава 20

Одри

Я должна попасть внутрь горы.

Меня не волнует, насколько это опасно, или сколько исчезнувших ветров и визжащего воздуха предупреждают о каком-то неописуемом зле.

Райден здесь.

Я сомневаюсь, что Астон знал, что Райден сделает редкую экскурсию из его крепости, но это должно быть то, почему Восточные тянули меня сюда. И даже если это просто удачно подвернувшийся шанс, я должна использовать его в своих интересах.

Не время для осторожности.

Время выложить это все на линию.

Я смотрю, как Райден уводит своих Буреносцев в гору, удивляясь, что ни один из них не остается снаружи стоять на страже. Это похоже на ошибку... хотя я благодарна, что они это сделали. Но потом я вспоминая, что это Райден.

Он не какой-то принц, который унаследовал корону при рождении. Он боролся за нее, убивал за нее, прокладывал себе путь наверх, чтобы стать самой влиятельной живой Сильфидой.

Он не нуждается в своих Буреносцах, чтобы защитить его. Только делать свое грязное дело.

Что делает меня более решительной, чем когда-либо.

Я могу почувствовать беспокойство в своем Западном щите, но я шепчу ему оставаться спокойным, когда я считаю секунды, ожидая, пока не пройдет пятьсот, прежде чем я брошусь из своего укрытия. Я осматриваю бассейн, когда бегу, наполовину ожидая, что Буреносец выпрыгнет из тени. Но когда я достигаю входа, там действительно пусто. Никаких признаков жизни кроме новых следов на земле.

Все, что мне нужно делать, это следовать за ними.

Моя голова кричит мне остановиться, призывает вернуться, или по крайней мере дать мне больше времени, чтобы подготовиться. Но я не могу рискнуть потерять этот шанс.

Я тянусь и распутываю свою косу, зная, что будет более безопасно не быть похожим на Бурь. Потом я глубоко вздыхаю и ступаю в темноту.

Путь становится узким, когда он уходит в землю, и звук приглушенной очистки наполняет темную пустоту. Нет ни света, чтобы вести меня, таким образом, я иду, опираясь рукой на песчаную стену, удивляясь, когда чувствую, что грубое зерно меняется под моими кончиками пальцев. Весь тоннель, так или иначе, вращается вокруг меня, когда я иду через циклон, который всасывается в землю.

Водоворот.

Я слышала слухи о тюрьмах зла Райдена, но я всегда надеялась, что это было не так.

Теперь я понимаю, почему ветры настолько робкие.

Водоворот пожирает ветер.

Мой Западный щит дрожит, но я обещаю бережно хранить его. Если бы Водоворот мог обнаружить мое присутствие, проект уже был бы израсходован. Однако, бриз по моей коже продолжает сопротивляться, пытаясь утянуть меня назад на возвышенность с каждым шагом, который я делаю.

Воздух становится прохладным и влажным, и я начинаю думать, что у пути нет конца, когда тускло-желтый свет исчезает из поля зрения. Я прижимаюсь так плотно к стене, как могу и прислушиваться к признакам жизни. Трудно сказать по скрежету песка, но я не слышу голосов или шагов и не вижу мерцающих теней.