Пусть этот вечер не останется... - [6]
Вместо гудков зазвучала приятная, успокаивающая музыка, — Виталий установил себе такую функцию, — но сегодня она не успокаивала Лену, а злила, будто над ней издевались...
— Алло, — сонный голос Виталия. — А, привет, Ленусь.
Она отозвалась не сразу — перед тем, как произнести хоть слово, пришлось несколько раз глубоко вдохнуть.
— Привет... Как дела?
— Да ничего хорошего. Устал как гоблин.
— М-м...
— Извини, что не позвонил. Совсем замотался. Домой дошел — и рухнул...
“Совсем замотался, — повторила про себя Лена. — Сколько мужчин и женщин это друг другу говорят каждый вечер...”
И от этого стало не по себе — Лена будто оказалась не в более-менее защищенной, укрытой от остального мира квартире, а в прозрачном кубе. И в соседних прозрачных кубах сидели, лежали, стояли, бродили из угла в угол тысячи других женщин с прижатыми к ушам телефонами. И отовсюду — шелест: “Тяжелый день... Совсем замотался... Очень устал...”
— Квартальный отчет готовим, — продолжал снуло бубнить Виталий, — бумаг горы. Аудиторы — дебилы. Надо другую контору искать... А у тебя как, малыш?
Лена собралась ответить так же, как и обычно: “Да нормально”, — но вместо этого сказала сухо, колюче:
— Плохо. Ничего хорошего.
Виталий вздохнул. Помолчал и, кажется, с натужной ласковостью попросил:
— Потерпи чуть-чуть. Скоро уже выходные... Тяжелый год вообще, что ж... Вот сдадим отчет, возьму отпуск — и сгоняем на неделю в Прагу. Ты была в Праге?
— Нет.
— Чудесный город. Я тебя повожу...
— А ты ездил уже?
— Конечно! Самый любимый мой город.
Лена хотела спросить: “И с кем?” — Сдержалась. — “Глупо... Надо успокоиться”. — Но в груди дрожало, в горле бились рыдания... Виталий что-то продолжал говорить устало-бесцветно; Лена не слушала, — не могла вслушиваться в слова. Наконец проглотила рыдания и перебила:
— Послушай, мне очень плохо... я не могу больше так... не могу больше одна...
— А? — удивленно-испуганный звук в трубке.
— Ведь это... согласись, это ненормально, что так... что я здесь, а ты — там где-то. Если мы любим друг друга, то должны быть вместе. Да ведь? Да?
— Ну конечно, Лен. Конечно. Только... Понимаешь, Лен, с такой работой и так с ума сойдешь, а если еще каждый день по два часа в метро давиться... Я тут две станции проезжаю, и то... Давай после Нового года решим. Хорошо? Рождественские каникулы будут, будет время подумать. Хорошо, малыш?.. Алло, Лен? Ты где? Алло?
— Я здесь, — с трудом сказала Лена. — Не знаю, что мне ответить. Что ж... — продолжила, глотая и глотая бьющиеся в горле спазмы, — что ж, буду ждать Нового года. Что еще остается...
— Ле-ен, зачем ты так? Я тоже очень хочу быть с тобой... Надо, Лен, надо что-то придумать... Может, квартиру здесь где-нибудь снимем...
— Нет! — вскрикнула Лена, будто ее действительно поволокли куда-то. — Я хочу жить в своей квартире!.. Я, — она заставила себя говорить медленно и четко, — я хочу здесь, в этой квартире, жить со своим мужем, и чтобы у нас были дети, и чтобы... — Рыдания прорвались на волю; Лена говорила сквозь слезы и спазмы. — И... и чтобы все... чтобы все у нас было хорошо! Я не хочу больше так. Не хочу! Это ненормально! И... и если ты хочешь, чтобы мы были вместе...
— Лен, Лен, что с тобой?! — испуганно спрашивал Виталий. — Лен, ну ты что?!
— Дру... другие как-то... Другие из Подмосковья каждый день... а здесь не можешь на метро...
И чтобы не наговорить оскорблений, она нажала кнопку с красной трубочкой, бросила сотик и долго плакала, ткнувшись в подушку. Плакала, захлебывалась и давилась слезами и удивлялась себе — с ней никогда такого не было. Всегда старалась держать себя в руках, даже на похоронах родителей. И — вот прорвало...
Кое-как поднялась, всхлипывая, дошла до ванной, умылась, вытерлась полотенцем. На кухне выпила воды. Постояла возле холодильника, внимательно глядя на наклейки на его дверце. Казалось, совсем-совсем недавно, будто несколько недель назад, она наклеивала этих динозавров, машины от жвачек, ромбики с мандаринок... Лет восемь ей тогда было, теперь — двадцать девять почти...
Торопливо, чтобы снова не разрыдаться, вернулась в комнату... Надо лечь и уснуть. Завтра к девяти на работу.
Сотик голубовато светился, на дисплее покачивался конверт. Эсэмэс. Лена открыла, слегка щурясь, прочитала: “Малыш, я очень люблю тебя!”. Подписи не было, но номер был Виталика... Придумывая ответ, наблюдала, как по телевизору Джульетт Льюис со своими родителями отбиваются на яхте от маньяка Де Ниро... Придумала, набрала: “Прости. Пусть этот вечер не останется в нашей памяти. До пятницы”.
Отправила. Подождала. Потом отключила телефон, погасила телевизор и стала стелить постель.
«Елтышевы» – семейный эпос Романа Сенчина. Страшный и абсолютно реальный мир, в который попадает семья Елтышевых, – это мир современной российской деревни. Нет, не той деревни, куда принято ездить на уик-энд из больших мегаполисов – пожарить шашлыки и попеть под караоке. А самой настоящей деревни, древней, как сама Россия: без дорог, без лекарств, без удобств и средств к существованию. Деревни, где лишний рот страшнее болезни и за вязанку дров зимой можно поплатиться жизнью. Люди очень быстро теряют человеческий облик, когда сталкиваются с необходимостью выживать.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», сборников короткой прозы и публицистики. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист «Русского Букера» и «Национального бестселлера». Главный герой нового романа «Дождь в Париже» Андрей Топкин, оказавшись в Париже, городе, который, как ему кажется, может вырвать его из полосы неудач и личных потрясений, почти не выходит из отеля и предается рефлексии, прокручивая в памяти свою жизнь. Юность в девяностые, первая любовь и вообще – всё впервые – в столице Тувы, Кызыле.
В новой книге Романа Сенчина две повести – «У моря» и «Русская зима». Обе почти неприкрыто автобиографичны. Герой Сенчина – всегда человек рефлексии, человек-самоанализ, будь он мужчиной или женщиной (в центре повести «Русская зима» – девушка, популярный драматург). Как добиться покоя, счастья и «правильности», живя в дисбалансе между мучительным бытом и сомневающейся душой? Проза Сенчина продолжает традицию русской классики: думать, вспоминать, беспокоиться и любить. «Повести объединяет попытка героев изменить свою жизнь, убежать от прошлого.
Серия «Перемены к лучшему» — это сборники реальных позитивных историй из жизни современных писателей. Забыть свою первую любовь невозможно. Была ли она счастливой или несчастной, разделенной или обреченной на непонимание, это чувство навсегда останется в сердце каждого человека, так или иначе повлияв на всю его дальнейшую жизнь. Рассказы из этого сборника совершенно разные — романтичные, грустные, смешные, откровенные… они не оставят равнодушным никого.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», «Информация», многих сборников короткой прозы. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист премий «Русский Букер», «Национальный бестселлер». Слом, сбой в «системе жизни» случается в каждой истории, вошедшей в новую книгу Романа Сенчина. Остросоциальный роман «Елтышевы» о распаде семьи признан одним из самых важных высказываний в прозе последнего десятилетия. В повестях и рассказах цикла «Срыв» жизнь героев делится на до и после, реальность предлагает пройти испытания, которые обнажат темные стороны человеческой души и заставят взглянуть по-другому на мир и на себя.
В новом сборнике известный писатель-реалист Роман Сенчин открывается с неожиданной стороны – в книгу включены несколько сюрреалистических рассказов, герои которых путешествуют по времени, перевоплощаются в исторических личностей, проваливаются в собственные фантазии. В остальном же все привычно – Оля ждет из тюрьмы мужа Сережу и беременеет от Вити, писатель Гущин везет благотворительную помощь голодающему Донбассу, талантливый музыкант обреченно спивается, а у Зои Сергеевны из палисадника воруют елку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ДРУГОЕ ДЕТСТВО — роман о гомосексуальном подростке, взрослеющем в условиях непонимания близких, одиночества и невозможности поделиться с кем бы то ни было своими переживаниями. Мы наблюдаем за формированием его характера, начиная с восьмилетнего возраста и заканчивая выпускным классом. Трудности взаимоотношений с матерью и друзьями, первая любовь — обычные подростковые проблемы осложняются его непохожестью на других. Ему придется многим пожертвовать, прежде чем получится вырваться из узкого ленинградского социума к другой жизни, в которой есть надежда на понимание.
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.