Пушкин в 1937 году - [50]
Еще можно упомянуть о работе палешан над Пушкиным… образ самого Пушкина у них не доведен дальше понимания Крамского… — Сравнивая образ Пушкина в иллюстрации И. Н. Крамского «У лукоморья» с выполненными художниками-палешанами росписями Ленинградского Дворца пионеров, Петров-Водкин, вероятно, имеет в виду композицию на ту же тему А. Дыдыкина (см.: Пушкинская комната во Дворце пионеров // Резец. 1937. № 7). Издательство «Academia» в 1937 г. также выпустило пушкинские сказки с иллюстрациями художников-палешан: И. П. Вакурова («Сказка о золотом петушке»), И. М. Баканова («Сказка о мертвой царевне»), Д. Н. Буторина («Сказка о попе и о работнике его Балде»), И. И. Зубкова («Сказка о рыбаке и рыбке»), И. И. Голикова («Сказка о царе Салтане»), см:. Жидков Г. В. Пушкин в искусстве Палеха. М.; Л., 1937.
Вспоминаю лишь смысл: «Пушкин, в бурю, в грозу, не забывай нас.» — Здесь Петров-Водкин перефразирует строки из стихотворения А. Блока «Пушкинскому дому» (1921): «Дай нам руку в непогоду, / Помоги в немой борьбе!»
…нам, «изошникам», трудно подойти к Пушкину… он настолько максимально чеканит образ… что не остается хвоста, за который можно ухватиться… — Та же мысль содержится в черновых записях художника: «Пушкину не повезло в изоискусстве, ибо он сам величайший мастер образа и его трудно дополнить…» (Петров-Водкин К. С. Письма. Статьи. Выступления… С. 326. Запись от 15 октября 1936 г.).
Пушкин среди иллюстраторов тоже одинок… Что дал Бенуа к «Медному всаднику»?.. А Пушкин как иллюстрирует себя? — Называя Пушкина «иллюстратором», а его рисунки — «иллюстрациями» и буквально сравнивая их с работами художников-графиков (в данном случае с иллюстрациями А. Бенуа к «Медному всаднику»), Петров-Водкин отдал дань характерному для 30-х гг. пафосу открытия и всеобщего поклонения рисункам поэта. Между тем такой взыскательный исследователь пушкинских рисунков, как А. Эфрос, полагал, что только рисунок «Пушкин и Онегин» — «единственный образец, так сказать, официальной иллюстрации — рисунка, которым Пушкин не только зрительно пояснял свое произведение… но и давал профессионалу-художнику обязательную схему для „картинки“ к „Евгению Онегину“» (Эфрос А. Рисунки поэта. М., 1933. С. 305).
Я помню только одну замечательную иллюстрацию… Это «Сказка о царе Салтане» — рисунки Врубеля. — Неточность. По-видимому, имеется в виду картина М. А. Врубеля «Тридцать три богатыря» (1901, Гос. Русский музей). Врубель также выполнил в 1900 г. декорации к опере Н. А. Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане», а в 1901 г. — декоративное панно «Царь Салтан» для дома И. А. Морозова в Москве.
Я начал бытовую картину из жизни советских писателей. — Выступление проясняет этапы работы художника над завершенной в 1932 г. картиной «Пушкин, Андрей Белый, Петров-Водкин». В том же году картина экспонировалась на выставке современного русского искусства в Филадельфии (ныне ее местонахождение неизвестно, воспроизведена в кн.: К. Петров-Водкин. Живопись. Графика. Театрально-декорационное искусство. Л., 1986. С. 250). Фотография несохранившегося варианта картины, где изображены Пушкин, Федин, Шишков, Андрей Белый, опубликована в статье: Епатко Ю. Г. Автопортрет с… Пушкиным. Пушкиниана художника К. С. Петрова-Водкина // Новый часовой. 1998. № 6/7. С. 299).
…я остановился на том, чтобы дать Пушкина в Болдине. — Портрет «Пушкин в Болдине» был написан к Всесоюзной пушкинской выставке, открывшейся в 1937 г. в Москве. Однако жюри выставки его отклонило, как и картину П. П. Кончаловского «Пушкин в Михайловском», и Петров-Водкин, согласно воспоминаниям его жены, уничтожил портрет, разрезав холст на куски (см.: Петрова-Водкина М. Ф. Мой великий русский муж // Волга. 1971. № 9. С. 173–174; Она же. Воспоминания // Вперед (г. Пушкин). 1975. 20 мая — 5 июня; Петров-Водкин К. С. Письма… С. 328, коммент. Е. Селизаровой; Епатко Ю. Указ. соч. С. 302). Необходимо также отметить, что, хоть пушкинский портрет Петрова-Водкина и не был допущен на выставку, его не обошла своим вниманием критика — вероятно, портрет был снят в последний момент. В статье «Советские художники на пушкинском юбилее», напечатанной за 5 дней до открытия Всесоюзной выставки, А. Эфрос, не скрывая, что пишет свой обзор в канун ее открытия («еще не все свезено в музей, и не все я видел»), рассматривает, однако, работу Петрова-Водкина как реальный экспонат. Критик пишет о «неудаче большого художника», которую, по его мнению, отчасти искупает «разработка головы поэта, тонкой по очерку, умной и выразительной» (Советское искусство. 1937. 11 февр.). Но в «Крайком путеводителе по выставке», подписанном к печати 14 февраля 1937 г., т. е. за два дня до открытия экспозиции, портрет Петрова-Водкина уже не фигурирует. Он по-прежнему остается в поле зрения критики, но ее интонация резко меняется. Так, на страницах пушкинского номера журнала «Искусство» (где этот портрет был репродуцирован) С. Разумовская пишет уже об «искаженных чертах лица — безлобого, дегенеративного, только внешне отдаленно напоминающего пушкинское» (Искусство. 1937. № 2. С. 16). Другой автор увидел в портрете «живой труп в красном халате» (
Первый профессор славянских языков Университета Осло Олаф Брок (Olaf Broch, 1867–1961), известный специалист в области диалектной фонетики, в начале лета 1923 года совершил поездку в Москву и Петроград. Олаф Брок хотел познакомиться с реальной ситуацией в советской России после революции и гражданской войны, особенно с условиями жизни интеллигенции при новом режиме. Свои впечатления он описал в книге «Диктатура пролетариата», вышедшей в Осло осенью 1923 года. В 1924 году эта книга была переиздана в сокращенном варианте, предназначенном для народных библиотек Норвегии. Вскоре вышли в свет переводы на шведский и французский языки.
В середине 80-х годов на Дальнем Востоке началось строительство огромного завода азотных удобрений. Рядом с ним планировалось возведение города Бонивур, в котором жили бы строители и работники завода. Так сложилось, что последний город СССР, да и предприятие, спутником которого он должен был стать, не были достроены. Они так и канули в Лету вместе с Советским Союзом и почти стерлись из людской памяти, если бы не хабаровский путешественник и блоггер, член Русского Географического Общества Александр Леонкин.
Учёные объявляют о сенсации, если найдут один новый рисунок (геоглиф) на рельефе Земли. Здесь же, по надписям на мегалитах, найдены сотни новых геоглифов. И даже на Марсе и Луне. «Всё на лбу написано». Эти открытия поменяют мировоззрение человечества, увеличат уровень понимания устройства Вселенной и укрепят веру в существование Мирового Разума. Человечество должно стать разумным, и эта книга поможет ему в этом.
В этой книге вы получите новые доказательства существования космических, божественных создателей Земли и человечества. Правдивы легенды, сказки и древние книги. Легенды Востока собрали Николай и Елена Рерих – о мире земном и надземном. Такой же смысл несут открытые надписи на мегалитах мира и на рельефе самой Земли. Мы – потомки космических пришельцев из созвездия Медведицы, созвездия Ориона и Сириуса. А сама Земля – астероид от звезды «Поларис». Надо это осознать и поднять своё мышление до глобального космического масштаба.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аксумское царство занимает почетное место в истории Африки. Оно является четвертым по времени, после Напаты, Мероэ и древнейшего Эфиопского царства, государством Тропической Африки. Еще в V–IV вв. до н. э. в Северной Эфиопии существовало государственное объединение, подчинившее себе сабейские колонии. Возможно, оно не было единственным. Кроме того, колонии сабейских мукаррибов и греко-египетских Птолемеев представляли собой гнезда иностранной государственности; они исчезли задолго до появления во II в. н. э. Аксумского царства.
В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века.
В книге рассматриваются индивидуальные поэтические системы второй половины XX — начала XXI века: анализируются наиболее характерные особенности языка Л. Лосева, Г. Сапгира, В. Сосноры, В. Кривулина, Д. А. Пригова, Т. Кибирова, В. Строчкова, А. Левина, Д. Авалиани. Особое внимание обращено на то, как авторы художественными средствами исследуют свойства и возможности языка в его противоречиях и динамике.Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.
Книга известного литературоведа посвящена исследованию самоубийства не только как жизненного и исторического явления, но и как факта культуры. В работе анализируются медицинские и исторические источники, газетные хроники и журнальные дискуссии, предсмертные записки самоубийц и художественная литература (романы Достоевского и его «Дневник писателя»). Хронологические рамки — Россия 19-го и начала 20-го века.
Если рассматривать науку как поле свободной конкуренции идей, то закономерно писать ее историю как историю «победителей» – ученых, совершивших большие открытия и добившихся всеобщего признания. Однако в реальности работа ученого зависит не только от таланта и трудолюбия, но и от места в научной иерархии, а также от внешних обстоятельств, в частности от политики государства. Особенно важно учитывать это при исследовании гуманитарной науки в СССР, благосклонной лишь к тем, кто безоговорочно разделял догмы марксистско-ленинской идеологии и не отклонялся от линии партии.